В углу стояла новая детская кроватка. Зная о предстоявшем прибавлении семейства, муж ее недавно купил. На деревянных бортиках в беспорядке висели женская куртка и зелёное платье из велюра, здесь же внизу стояли высокие женские сапоги. Ирина даже и не успела подумать, что это за вещи, как её глаза встретились с любопытным взглядом молодой девицы, расположившейся в их супружеском ложе. Обнажённая красавица возлегала на мягких подушках, прикрывшись лишь краем одеяла и, судя по выражению лица, чувствовала себя здесь хозяйкой.
— Вас стучать не учили? — произнесла она охрипшим голосом прежде, чем Ирина, успела что-то сообразить. — Серёжа, убери эту ненормальную. Мне нужно одеться, я опоздаю на работу.
Ирина почувствовала, что сейчас её сердце выпрыгнет из груди, в голове застучало, ноги стали ватными. Она не могла поверить в происходящее, казалось, это дурной сон, и очень захотелось проснуться, но сон продолжался. Не дожидаясь пока любовник выйдет из оцепенения и сдвинется с места, девица встала во весь рост и бесцеремонно стала искать своё бельё в детской кроватке, не обращая внимания на застывших супругов. Спокойно облачившись в свои одежды, она набросила на плечи куртку и тихо проскользнула мимо застывшей Ирины в коридор. Чмокнув в щёчку Сергея, похлопала его по плечу и на прощание сказала:
— Позвонишь мне, расскажешь, как всё прошло. Пока! — она взмахнула рукой и хлопнула за собой дверью.
Громко закрытая дверь привела в чувство Ирину, она вышла в коридор и посмотрела на Сергея. Всё это время он так и стоял трусливо, боясь сдвинуться с места.
В сложившейся ситуации ему хотелось провалиться сквозь землю, но только не стоять перед плачущей беременной супругой.
— Ира, это совсем не то, что ты подумала! Эта девушка моего двоюродного брата. Они вчера вечером пришли ко мне. Я постелил им в нашей комнате, а сам сидел на кухне почти всю ночь. Утром, в шесть, Саша ушёл на работу, Лена осталась, не сидеть же ей на улице в такой мороз. Честное слово! Неужели ты думаешь, что я смог бы сюда в нашу квартиру кого-нибудь привести! Ира, я же тебя люблю! Соскучился по тебе! — Сергей протянул руки к жене, что бы обнять.
Ничего не говоря, Ирина убрала его руки. Слёзы беззвучно катились по щекам. Никогда ещё так плохо ей не было. Человек, которого, она так сильно любила, предал её. Вместо того что бы признаться и попросить прощения, он стоял перед ней и трусливо оправдывался.
Она никогда бы не поверила, что Серёжа может вот так растоптать их чувства. Начиная с первого курса института, он бегал за ней по пятам, можно сказать в рот заглядывал, другие девушки для него просто не существовали. Только его преданность и клятвенная любовь заставили её выйти за него замуж. С того момента как они поженились, а уже прошло два года их семейной жизни, она ещё ни разу не пожалела о своём решении. Тёплые доверительные отношения были нормой для их брака.
Ирина обхватила голову руками и прошла на кухню. Сергей тихо последовал за ней.
На неубранном столе стояла недопитая бутылка водки и кое- что из закуски, две подставные тарелочки и, соответственно две рюмочки, а на окне прямо в стакане предательски красовалась белая роза. Края лепестков нежного цветка слегка почернели, — прежде чем она попала в тепло, её долго подержали на морозе.
Ирина, с каким-то страшным звериным криком бросилась к окну и, смахнув всё с подоконника на пол, стала топтать розу ногами. Когда от невинного цветка ничего не осталось, её внимание переключилось на стол. Одно движение руки — и вслед за цветком на пол, звеня, полетела вся посуда. Ударившись о деревянную доску, бутылка водки с каким-то глухим звуком перевернулась, а ее содержимое, громко забулькав, растеклась по полу.
Сергей замер. Он боязливо втянул голову и закрыл глаза. Обстановка накалилась до предела — назревал скандал. Тихо опустив голову, он ждал нападения. Каждый мускул его тела трепетал от надвигающейся бури, но к его удивлению, бури не последовало. Выдернув на ходу из его рук своё пальто, она молча прошла мимо. Сильно хлопнув за собой дверью, выскочила на лестничную площадку.
Ещё несколько секунд Сергей стоял не подвижно: он прокручивал в памяти последние минуты происходящего. Звон посуды до сих пор стоял у него в ушах. Он ожидал от своей жены чего угодно — упреков, пощечин, слез, но что бы вот так, не проронив ни единого слова, только вдребезги битая посуда — это не укладывалось у него в голове. Чувствовал он себя отвратительно, на душе так не скребли кошки. Если бы Ирина стала кричать или набросилась на него с кулаками, ему сейчас не было бы так тяжело.