- На свидание поехала? – спросила мама, как только я объявилась в гостиной.
- И как ты догадалась? – я принюхалась. – Шампиньоны в сметанном соусе?
- И как ты догадалась? – весело передразнила женщина и отошла от цветочных горшков с алое и кливией. – Пойдем накрывать на стол. Папа скоро приедет.
Не успела она закончить, как в комнату вошел Юлиан собственной персоной, сжимая в руке обычный белый пакет.
- Всем добрый вечер, - зеркальный очки переместились наверх, открывая глаза, в которых зрачок был едва различим. – Это грибы? Мама, ты точно экстрасенс, потому что я целый день только о них и бредил, - обогнув меня, парень чмокнул удивленную мать в щеку. – Скоро спущусь. Без меня не начинайте.
- Азочка, - счастью женщины не было предела. – Он первый раз будет ужинать с нами за то время, пока тебя не было. Спасибо. Я знала, что все наладится, как только ты вернешься!
Я лишь натянуто улыбнулась и посмотрела на лестницу, по которой Юл взлетел минуту назад, преодолевая несколько ступеней за раз, а затем прошла на кухню вслед за ликующей родительницей.
Часы показывали семь, когда папа разместился за столом, а потом и брат с зачесанными назад влажными после душа волосами.
- Ты сегодня с нами? – отец тоже был доволен. – Как раз хотел спросить…
- Никаких разговор о работе! – твердо перебила мать своего супруга, передавая ему салат. – Вредно для пищеварения. Юлиан, дорогой, бери салатик. А хочешь, я могу приготовить твое любимое печенье.
- Тоня, - тон мужчины был мягким, но многозначительным. – Не перебарщивай.
- Спасибо, мам, - тяжелый взгляд Юла опустился на мою фигуру, сидящую напротив рядом с матерью. – Мы с Оззи могли бы испечь его вдвоем. Что думаешь, сестренка? Как раньше. Я скучал по нашим кулинарным экспериментам.
- Жарковато для печенек, - зубчики вилки пронзили гриб так яростно, будто это он был виноват во всех моих бедах.
- Можно же сплит-систему включить и вытяжку, - подключилась Антонина Семеновна, а отец недвусмысленно закашлялся.
- Пожалуйста, детка, - я почувствовала, как перехватило горло. – Будет весело.
В этом я нисколько не сомневалась. Нам всегда было весело. Пока розовая пелена неведения не превратилась в пепел, открыв истинную сущность вещей. А тем временем его черные глаза, наполненные неподдельной мольбой, словно заглядывали в мою душу, будоража и причиняя боль.
- Хорошо, - кивнула я, с трудом сдерживая никому ненужные слезы. – Все равно нечем заняться.
Я знала эту улыбку. По-мальчишечьи милую. От нее всегда становилось тепло и уютно. Будто я попадала домой. Только дом этот давно сгорел дотла.
ШЕСТЬ
- Ты же понимаешь, почему я согласилась? – спросила я, как только острые лезвия блендера перестали превращать листики мяты в порошок, перемешивая его с сахарным песком.
- Более чем, - отозвался Юл, пристально наблюдая за моими телодвижениями из-под полуопущенных век. – Но разве оно того не стоит? – он подошел вплотную и наклонился так, что его губы оказались возле моего уха. - Еще как стоит.
- Прекрати, - отпрянула я и потянулась к размягченному сливочному маслу, чувствуя любопытный взор матери даже через стену. – Лучше подай чашу миксера.
- Держи, малышка Оззи, - брат водрузил чашу на кухонную тумбу. – Я всегда к твоим услугам. Всегда и во всем.
От двусмысленности его слов мой живот сжался в странном спазме, а рот наполнился слюной, но я продолжила сохранять невозмутимый вид, роясь в шкафчиках в поисках кондитерского мешка.
«Честь» формировать печеньки всегда доставалась Юлиану, и тот раз не стал исключением. Переняв у меня мешок, набитый мятно-сливочной кашицей с добавлением крахмала и муки, он, высунув от усердия кончик пробитого языка, принялся выписывать на бумаге для запекания всевозможные формы. На что только фантазии хватало.