- Я верил, - мягкие губы с выраженной асимметрией, где верхняя губа выступала вперед и частично перекрывала нижнюю, коснулись моей щеки в поцелуе слишком долгом для приветствия.
- Мягко стелешь, - повела я бровью и двинулась к автомобилю, за рулем которого посидеть бы не отказалась.
- Люблю падать на мягкое, - не отставал Витя, обходя «Форд», чтобы открыть для меня дверь. – Обещаю, порулить дам. У меня страховка не ограниченная.
- Да ты меня балуешь, - я разместилась в прохладном салоне, запах Виктора приятно защекотал ноздри. – А теперь поехали. С твоей стороны было крайне безрассудно парковаться возле ворот.
- Волнуешься? – спросил он, усевшись рядом. – Как же приятно.
Пространство заполнило мурчание.
- Да как ты это делаешь? – я сняла очки и пытливо уставилась в искрящиеся глаза. – Никак в толк не возьму.
- Секрет, - шепнул Вик и чмокнул меня в кончик носа, от чего на моих скулах проступил румянец. – Пристегните ремни, дамы и господа. Следующая остановка – «Моль».
Речь шла о районе в глубине города, что примыкал к двум холмам, с которых Долград был виден словно на ладони.
Удобно устроившись на мягком сидении, я с наслаждение слушала «Imagine Dragons» и наблюдала за Виктором, ведущим автомобиль так, будто он ласкал женщину: плавно, нежно. При этом парень выглядел совершенно расслабленным в синих бермудах карго и полосатой рубашке, расстегнутой на две верхние пуговицы.
- О чем думаешь, моя Азалия? – спросил Вик, не отрывая взор от извилистых тенистых улочек, по которым срезать путь могли лишь местные без боязни заплутать.
- О том, что ты нисколько не поменялся, - призналась я, перекрещивая ноги. – Приятно осознавать, что хоть что-то осталось прежним.
Он лишь улыбнулся, не став пускаться в расспросы, и эта его черта мне всегда импонировала.
- Здесь? – поинтересовалась я, когда Виктор притормозил у ни чем непримечательного магазинчика, и уже собралась выходить, но мой спутник остановил меня, положив ладонь на оголенную кожу бедра.
- Сиди, - попросил он и, тихонько сжав ногу, покинул пределы «Форда».
- Ладно, - промямлила я и посмотрела на покалывающее от прикосновения место.
Что я делала здесь? Рядом с человеком, которого собственноручно отшила и попросила не звонить и не писать, потому что мне было стыдно за то, что он незаслуженно пострадал из-за меня и моего ненормального братца. А теперь я сидела в его тачке и ждала порцию своего любимого мороженного.
- Держи, - Витя протянул мне вишневый «Шок», фруктовый лед, который найти в Долграде было делом нелегким. - А я, пожалуй, яблочным зубы себе отморожу.
- С каких это пор ты ешь фруктовый лед? – подивилась я, надрывая хрустящую упаковку. - А как же фисташковое мороженное?
- Я проникся твоей философией, - повел он широкой бровью, наблюдая за мной, лизнувшей красную ледышку. – У нашего первого поцелуя был вишневый вкус «Шока».
- А? – я застыла и, должно быть, выглядела крайне глупо.
- Да так, - передернул Вик плечами и завел мотор. – Размышления вслух.
***
Мы без устали болтали о мелочах, которые были понятны и смешны лишь нам. Впитывали знойный воздух родного города, петляли по кривым улицам, открывали его заново. Пили колу со льдом. Катались на роликах с детишками в разноцветных майках. Прожигали сумерки огнями фар, а после сидели на сложенных плитах недостроенной смотровой площадки, уплетая пиццу с креветками, купленной в самой лучшей пиццерии на всем побережье.
Там, смотря на разноцветные огни Долграда, я пыталась представить, как бы все сложилось, если бы судьба не сыграла с моей семьей такую злую шутку. Если бы я не улетела в чужую страну и провела там хоть и продуктивное, но, по сути, бессмысленное время, по истечении которого не поменялось ничего.
- Съешь еще кусочек, - уговаривал Вик, наматывая на палец выбившуюся из косы прядь.
- Уже наелась.
Наши лица разделяло сантиметров пятнадцать. Ощущая дуновения его дыхания, я все отчетливее осознавала ту химию, что всегда была меж мной и Виктором. Влечение. Страсть. Взрыв адреналина.