Что за человек на другом конце провода так надолго лишил его дара речи? — думала Сэнди, ерзая в кресле. Ей хотелось, чтобы Уго наконец заговорил и разрушил возникшее между ними нестерпимое напряжение.
Сексуальное напряжение. Этот мужчина всегда был способен вывернуть ее наизнанку одним пристальным взглядом из-под полуопущенных тяжелых ресниц. Может быть, он знает об этом? Может быть, разговор уже давным-давно закончился, а он затягивает молчание просто для того, чтобы продлить ее муку? Способен ли он на такую расчетливую жестокость?
Да, решила Сэнди, конечно, способен. Он ясно дал понять, что не хочет видеть ее здесь, но затем по какой-то необъяснимой причине решил позволить ей высказаться. Может, она задела Уго, усомнившись в его человечности, и он решил отомстить ей? У Уго достанет самомнения на десятерых. Его эго так же велико… как и некоторые части его тела.
О, только не это! — мысленно возопила она, чувствуя, как щеки заливает вторая волна румянца.
Уго заметил, что Сэнди снова покраснела, и это напомнило ему их первую встречу в поместье его знакомых. Он приехал в гости на уик-энд, а Сэнди была среди тех, кого наняли для обслуживания гостей. Тихая, застенчивая, она подавала ему блюда за обедом и все время краснела. Каждый раз, когда она склонялась над его плечом, он вдыхал нежный запах ее духов, чувствовал щекой легкое дыхание и мимолетные прикосновения шелковистых волос… Даже сейчас при воспоминании об этом у него перехватило дыхание. Дважды она задевала его блюдом и при этом едва не умирала от смущения. Дважды он превращал это в шутку, объясняя все своими нестандартными габаритами, чтобы отвести от нее гнев хозяев.
— Она новенькая… временная, — объяснила ему Элис Трумен тоном человека, привыкшего получать от жизни только лучшее. — Оставь это, Сэнди! — раздраженно бросила она, когда девушка попыталась стереть пролитый на скатерть рядом с тарелкой Уго соус. Ее рука дрожала, а лицо так пылало, что могло, казалось, обжечь ему щеку. — В наши дни невозможно найти нормальную прислугу. Сэнди больше привыкла кормить лошадей, чем людей.
Он улыбнулся при этом воспоминании, хотя улыбка скорее походила на гримасу. О, как кормила его Сэнди в тот уик-энд! Она давала пищу его уму и всем пяти чувствам, появляясь всюду, где бы он ни оказался. Запах ее духов витал в его спальне, когда он вошел туда после того, как она застелила постель. Смущенно опущенные глаза тайком следили за ним, когда она имела несчастье подавать ему еду. Если они встречались на лестнице, Сэнди отчаянно краснела и спешила уйти с дороги. Если они касались друг друга руками, она подпрыгивала, как испуганный котенок. И как ни пытался Уго, он не мог добиться от нее ни слова. Кивки и вздрагивания — вот и все, чего он достиг своими стараниями. Кивки и вздрагивания, которые сводили его с ума…
— Ну, дорогой мой. Прости меня, и давай забудем об этом. Джеффри не ждет от меня верности, и я…
Недрогнувшей рукой Уго положил трубку. Сэнди подняла на него глаза.
— Ты не сказал ни слова, — чуть ли не с возмущением заметила она.
— А слов и не требовалось, — лениво протянул он и улыбнулся так, что Сэнди, ощутив опасность, захотела поскорее убраться отсюда.
— Об Эдварде, — твердо произнесла она. — Думаю, мне нужно начать с…
— Ланча, — вставил он.
— Ланча? — Сэнди непонимающе посмотрела на него.
Уго снова улыбнулся.
— Думаю, нам нужно перенести эту беседу из деловой обстановки в более… подходящее место.
— Но ведь тебя ждет клиент!
В ответ он протянул руку и поднял телефонную трубку. Несколько быстрых слов по-итальянски, и, видимо, визитер был отправлен восвояси.
— Проблема решена, — произнес Уго с показной беззаботностью.
— Я бы предпочла покончить со всем этим прямо здесь, — произнесла Сэнди почти с мольбой.
— Пойдем. — Он встал. — Я пытаюсь продемонстрировать человеческую сторону моей натуры, а ты хочешь мне помешать.
Если он считает, что, выслушивая меня за ланчем, приятно проведет время, с грустью подумала Сэнди, то его ждет большая неожиданность.