— Извини, — пробормотал Уго.
— Все в порядке, — ответила Сэнди, но в ее голосе по-прежнему звучал страх.
Он услышал, как она осторожно крадется за его спиной, затем послышался легкий скрежет металла о металл. Встревоженный, он повернулся и застыл. Сэнди стояла у камина, в одной руке сжимая кочергу. Его глаза потемнели. Она считает его настолько опасным, что вооружилась!
— Это совсем ни к чему, Сэнди, — хрипло сказал Уго.
Оказался бы ты в моей шкуре, нервно подумала Сэнди. Увидел бы выражение своих глаз!
— Когда ты успокоишься, я положу ее на место, — пообещала она.
Но ее продолжало трясти. Взгляд, брошенный на нее Уго, оставил у Сэнди ужасное чувство, что ему потребуется меньше секунды, чтобы разоружить ее. Он большой и сильный, к тому же отличный борец. Она видела его однажды в гимнастическом зале Труменов, куда принесла стопку свежих полотенец. Сэнди застыла при виде обнаженного до пояса Уго, борющегося со своим братом. Лео тоже был полураздет, но это все, что она могла бы о нем сказать. Она видела только Уго, двигающегося с быстротой и хищной грацией, несмотря на свои размеры и вес. Он заметил ее и, утратив бдительность, в следующую же секунду оказался на лопатках.
— Нечестно, меня отвлекли, — жалобно вздохнув, произнес он, и, когда Лео проследил за его взглядом, они тут же поменялись местами.
Мужчина боролся с мужчиной — мощь против мощи. Блестела влажная смуглая кожа, переливались под кожей напряженные мускулы, и воздух наполнял запах разгоряченных тел. Сэнди повернулась и убежала.
Может быть, теперь, когда Уго неумолимо приближается к ней, стоит сделать то же самое? Но на этот раз ей некуда бежать. Она у себя дома. Наверху спит ее сын. Поэтому она до боли в пальцах сжала кочергу и приготовилась защищаться.
Его глаза казались совсем черными под густыми ресницами, губы были плотно сжаты. Сэнди судорожно сглотнула, когда Уго протянул руку и взялся за ручку кочерги. Легонько повернув, он забрал ее.
— Нельзя держать ее за конец, — с угрюмым видом произнес он. — При первом же ударе ты вывихнешь запястье. Нужно делать так. — Уго взял ее руку, снова вложил в нее кочергу так, что она оказалась поперек груди, и сделал быстрый выпад в ее сторону. У Сэнди перехватило дыхание, когда кочерга коснулась его шеи. — Так у тебя будет возможность причинить мне какой-нибудь ущерб.
Это было глупо, в высшей степени глупо, но ее губы снова задрожали, а глаза застлали слезы.
— Я не собиралась причинять тебе ущерб, — пробормотала она.
— Знаю. — Уго отпустил ее руку с кочергой. — Я сам виноват. Я тебя напугал. — С этими словами он повернулся и зашагал к двери.
— Куда ты идешь?
— Мне не следовало приходить сегодня, — мрачно ответил Уго. — Я уйду и оставлю тебя… в безопасности.
— Н-нет! — выкрикнула Сэнди, сама не зная почему. Она жалела, что не может унять дрожь и хоть немного успокоиться. — Т-ты уже здесь, и…
Он остановился посреди комнаты. Наступило молчание. Сэнди, сжав кочергу, пыталась придумать, что сказать, чтобы не вызвать очередного взрыва.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросила она. Это было единственное, что ей пришло в голову. — Я могу быстро…
— Нет… спасибо, — отказался Уго.
— Твоя куртка… Позволь я возьму твою куртку.
Не дойдя нескольких шагов до него, Сэнди остановилась под тяжелым взглядом Уго.
— Я хочу видеть моего сына.
Властность его тона заставила Сэнди похолодеть.
— Он спит. Мне бы не хотелось…
— Я не собираюсь будить его, просто… взгляну. Неужели я так многого прошу?
В голосе Уго звучал вызов. Если бы не это, Сэнди, возможно, сдалась бы, но этот вызов означал, что его настроение по-прежнему непредсказуемо. Поэтому она покачала головой.
— У него тревожный сон. Мне бы не хотелось, чтобы он проснулся и обнаружил у своей постели незнакомца.
— Кто виноват в том, что я для него незнакомец?
Сэнди пропустила вопрос мимо ушей.
— Ты должен кое-что понять, прежде чем мы введем Джимми в курс дела.
— Например, то, что ты никогда не была замужем за Эдвардом Медфордом?
— А я этого и не утверждала, — сказала Сэнди.
— Ты позволила мне так думать.
— Не припоминаю, чтобы ты дал мне время рассеять твои заблуждения, — холодно возразила она.
Сэнди вернулась к камину, чтобы поставить кочергу на подставку, но передумала и стала помешивать угли. Будь у него выбор, он предпочел бы оказаться где угодно, только бы не вести со мной здесь эту беседу, напомнила себе Сэнди, глядя на взметнувшиеся искры. В его глазах я — ничто, всего лишь неприятный эпизод в жизни, который, как ему казалось, остался в далеком прошлом. А теперь он вынужден возвращаться к нему, быть вежливым и сдержанным, в то время как испытывает совсем другие чувства.