Волна ответного пыла вызвала у нее панику.
— Нет! — воскликнула Сэнди, пытаясь вырвать запястье из его сильных пальцев, чтобы успеть выскочить из лифта, пока двери не закрылись.
Но Уго во всем опережал ее на шаг. Нежнейшим движением он прижал ее к себе, в то время как другой рукой нажал на кнопку. Двери закрылись прежде, чем Сэнди смогла оправиться от потрясения, вызванного контактом с его телом. В горящих глазах отчетливо читалось намерение Уго. Кровь с бешеной скоростью заструилась по ее жилам, а сердце глухо забилось в груди.
— Как ты смеешь? — слабо выдохнула она. — Ведь предполагалось, что мы будем говорить о Джимми.
Уго рассмеялся. Возможно, она и права, но он так не думал. Два долгих дня он копался в событиях своей жизни, чтобы понять, что удерживает его от встречи с сыном. Два мучительных дня и две бессонные ночи он перебирал причину за причиной, и никак не мог найти истинной. Но одного взгляда на Сэнди, стоящую под дождем, хватило, чтобы тут же нашелся очевидный ответ. Он не может разрешить проблему с сыном, пока не решит проблему с его матерью. Ему нужна была она — вся она. Он хотел всего, чего был лишен эти восемь долгих лет. Он хотел, чтобы она была в его жизни, в его постели! И самое замечательное заключалось в том, что он хотел получить все это без мутящего рассудок любовного безумия.
— Я собираюсь обнять тебя и поцеловать, глупая, — грубовато произнес Уго. — Я собираюсь сорвать с тебя одежду и насладиться каждым дюймом твоего потрясающего тела, — проскрежетал он с мрачной решимостью. — А потом я поведу тебя покупать кольцо, которое будет свидетельствовать о том, что ты принадлежишь мне. После этого, и только после этого, ты познакомишь меня с моим сыном. Уж это-то ты обязана для меня сделать, Сэнди-Сладкие-Уста-И-Лживое-Сердце. Ты в долгу передо мной за эти восемь лет горечи и семь лет полного неведения о моем сыне!
5
— Ты сошел с ума, — выдохнула Сэнди, пытаясь отстраниться от него.
— Возможно.
Он пожал плечами, но в ее глазах прочел невольное восхищение такой захватывающей повесткой дня. Сэнди дрожала в его объятиях, как пойманная птица.
— Как давно, Сэнди, мужская рука не касалась твоего тела? — хрипло спросил Уго. — Сколько времени ты не ощущала напора мужской страсти, лишающего тебя рассудка?
Ее губы дрожали, лицо побледнело, а глаза стали прозрачными, что можно было бы отнести на счет страха, если бы Уго не чувствовал соблазнительного запаха ответного возбуждения, наполнившего воздух. С первой их встречи ему знаком был этот запах, и с тех пор он возникал всякий раз, когда они оказывались рядом. Восемь лет ничего не изменили. Восемь лет ничуть не ослабили воздействия, которое он оказывал на Сэнди.
— Секс… — наклонившись ниже, прошептал Уго, — это витает в воздухе. Его можно почувствовать. Перестань притворяться.
— Если ты не прекратишь, я закричу!
В ответ он обхватил свободной рукой ее голову сзади и, блеском глаз обозначив свое намерение, склонился и завладел ее сухими, дрожащими губами, которые с готовностью раскрылись ему навстречу. Ее пальцы вцепились в его рубашку, грудь тяжело вздымалась. А когда ее бедра нетерпеливо подались к нему, именно Сэнди захватила инициативу в поцелуе и застонала от ласкающих прикосновений его языка.
Уго рассмеялся, низко и гортанно, празднуя триумф, и Сэнди в наказание впилась ногтями в его шею. Ему было все равно. Ему даже нравились эти царапающие острые коготки. Они говорили о том, что все получится так, как ему хотелось бы, — дико и непредсказуемо. Они наполняли его жизнью, энергией! С Натали у него был просто секс. А с этой женщиной… возрождение всего существа!
Автоматические двери лифта открылись… и, кажется, уже не первый раз. Не прерывая поцелуя, Уго подхватил ее на руки и понес к своим апартаментам. Открыть дверь ключом, не отрываясь от Сэнди, было подвигом, но он совершил его, вошел внутрь, толкнул ногой дверь и с удовлетворенным рычанием устремился по коридору к единственной комнате, которая имела значение сейчас.
Пиджак упал с ее плеч на пороге спальни, и, переступив через него, Уго понес Сэнди к огромной постели под покрывалом из синего шелка.
Когда он поставил ее на пол, Сэнди так дрожала, что едва держалась на ногах. Ее распахнутые глаза блестели и отливали золотом, припухшие красные губы тянулись к нему.
— А теперь скажи мне «нет», — нежно произнес Уго, но слова прозвучали как вызов.
Сэнди не ответила, только протянула руку в поисках опоры. И Уго, поймав ее, приложил к своей груди. Ее взгляд последовал за его жестом, и Сэнди убедилась, что действительно прикасается к обнаженной, покрытой волосами коже. Она опять сделала это — сама того не осознавая, расстегнула его рубашку, пока он нес ее по коридору!