Зарычав, он обрушился на ее губы, заглушив это робкое оправдание. Он не верил ей. Не хотел верить. Потому что поверить — означало бы признать такую ошибку со своей стороны, смириться с которой его самолюбие никак не могло.
Ее снова охватила горечь, которая уничтожила желание, так долго удерживавшее Сэнди в объятиях Уго. Она отстранилась от его губ, от его тела, а затем отвернулась от всего соблазнительного набора удовольствий, предлагаемых ей…
Мужчина без милосердия. Секс без уважения. Как это больно! Никогда больше я не повторю такой ошибки, пообещала она себе, собирая тарелки со стола.
— Какую спальню ты выбрал? Мне нужно пойти застелить постель.
Молчание было ей ответом. И Сэнди спиной почувствовала опасность.
Она приняла форму шутки.
— Наш сын уверяет меня, что родители его друзей спят в одной постели.
Обернувшись, она увидела, что Уго стоит, непринужденно прислонившись к раковине и засунув руки в карманы. Ему это доставляет огромное удовольствие, поняла Сэнди.
— Ты шутишь! — воскликнула она.
Одна бровь приподнялась в ответ на ее испуганный возглас.
— На меня произвела большое впечатление его практичность, — небрежно заметил Уго. — Он предоставил мне выбор: его комната или твоя комната. Поскольку в его комнате только одна маленькая кровать, а в твоей — очень большая, я воспользовался его советом и согласился поделить ее с тобой… как это принято у родителей.
— А я вовсе не намерена делиться! — Сэнди ужасно хотелось стереть эту насмешливую улыбку с его лица. — Никогда! Ты понимаешь?
— Даже когда мы станем мужем и женой?
— Я передумала. Я не хочу выходить за тебя замуж! — заявила Сэнди. — Мы… мы как-нибудь иначе поделим Джимми.
— А вот этим я не намерен делиться, — предупредил ее Уго.
— А я не хочу выходить за мужчину, который испытывает ко мне такие же горькие чувства, как и я к нему!
— Тогда мы как-то должны урегулировать конфликт интересов.
— Не говори со мной на канцелярском языке! — сердито выпалила Сэнди.
Уго прыгнул на нее, как кот на мышь, оторвал от пола и усадил на кухонный стол, положив руки по сторонам от бедер, затем приблизил свое смуглое лицо.
— Может быть, мне нужно поухаживать за тобой, чтобы ты согласилась принять меня? — промурлыкал он.
Она застыла как изваяние. Если Уго хотел оскорбить ее, то достиг цели.
— Ты уже ухаживал за мной раньше, поэтому я скорее приму ухаживания змеи.
— Только попробуй еще раз снять это кольцо — пожалеешь, — предупредил он очень, очень вежливо.
Сэнди посмотрела вниз и с удивлением заметила, что бессознательно пытается стянуть кольцо с пальца. Слезы, которые были уже наготове, хлынули из ее глаз.
— Я не хочу видеть тебя здесь, — с трудом выдавила она.
Уго кончиком пальца снял со щеки слезинку.
— Слишком поздно, — заявил он и отступил назад, услышав то, что так не терпелось услышать Сэнди, — шаги сына.
Едва она успела соскочить со стола, как в дверях появился Джимми и увел Уго смотреть диафильм. Сэнди заставила себя прибрать в кухне, а затем поднялась наверх, чтобы приготовить постель в свободной спальне. Это была холодная, темная комнатка, с холодной узкой кроватью, и ей пришлось стиснуть зубы, застилая ее, чтобы не слышать голоса совести, утверждающего, что такой большой человек, как Уго, просто не сможет здесь заснуть. Или же замерзнет, пытаясь это сделать. У Сэнди заледенел нос, и она вышла из комнаты.
Джимми поддерживал у всех жизнерадостное настроение до тех пор, пока его не удалось уговорить лечь в постель. Он уснул в блаженной уверенности, что при его пробуждении отец будет все еще здесь.
Сэнди спустилась по лестнице, чувствуя мучительную головную боль, и направилась в кухню с единственной целью — выпить болеутоляющее. Сквозь приоткрытую дверь гостиной она увидела Уго. Он стоял у камина, засунув одну руку в карман брюк, а другой прижимая к уху телефонную трубку. Он говорил на беглом французском. Он даже выглядел как француз — холеный, изящный и опасно искушенный француз, говоривший на языке, созданном для любовников.
Не самая своевременная мысль, поняла Сэнди, когда ее чувства охотно откликнулись на воспоминания об этом любовнике. Сэнди поспешила дальше, чтобы он не заметил, что она подсматривает, как одержимая любовью идиотка! Ну и денек выдался! Сплошные потрясения, битвы, возродившееся страстное влечение!
Головная боль усилилась. Сэнди приняла две таблетки и начала варить кофе. Уго стоял на том же месте, когда она внесла поднос в гостиную. Он все еще говорил по телефону, на этот раз по-итальянски.