— Бабушка! — Вика попыталась прервать старушку.
— Что бабушка!? Как есь, так и гово'рю, — ответила та, а Вика, украдкой бросив взгляд на Генриха и поймав его улыбку, ретировалась в другую комнату.
Через некоторое время Вика вышла, уже переодевшись в тёплый вязаный брючный костюм из белой пряжи, с красивым жаккардовым узором на кокетке свитера. Этот костюм так шёл ей, превращая её в настоящую Снегурочку. Генрих невольно залюбовался. В этой девушке Генрих не видел никакой чванливости, напыщенности и неестественности. Она была естественная, милая и какая-то домашняя.
Генрих сам не мог объяснить, что с ним происходит, но ему здесь нравилось. Он, любитель комфорта, простора, был очарован этим маленьким домиком и его жителями.
Пока Вика будила сестренку и одевала её в нарядное платье, связанное бабушкой внучке к празднику, Генрих вышел на улицу. Он решил достать из машины подарки. Да, эти подарки он вёз другим, но ему очень хотелось подарить их этим людям. Для бабушки он достал варежки-меховушки с красивым орнаментом, которые купил для мамули, она любитель такой красоты; для девочки — куклу, это один из подарков для маленькой племянницы; для Вики… Генрих немного помедлил с подарком для девушки и достал золотой браслет. Этот браслет он хотел подарить Дашке. Внутренний голос настойчиво требовал отпустить прошлое, но вот про будущее — молчал. И Генрих решился. Ещё раз глянул на браслет, на нём была выгравирована надпись: «Помни — я всегда буду рядом». Мужчина уверенно закрыл коробочку и положил её в карман, решив, что именно Виктория должна носить этот браслет на своём запястье. Именно она…
Когда он вернулся в дом, его ждали уже три дамы. К бабушке и Вике присоединилась девчушка лет пяти-семи, худенькая, бледненькая, но с очень красивыми живыми карими глазками. Девочка поздоровалась и начала задавать ему свои многочисленные вопросы, развлекая Генриха разговорами, пока бабушка хлопотала у праздничного стола, а Вика приводила себя в порядок в соседней комнате.
Была уже почти полночь, когда бабушка пригласила всех к столу. Под бой курантов открыли детское шампанское. Пришло время подарков. Оленька была в восторге от подарка Вики. Большой белый мишка пришёлся по душе девчонке.
— У меня тоже есть небольшие подарки для вас. Извините, если я не угадал ваши желания, — улыбнулся Генрих, — но подарки от чистого сердца.
Генрих подарил подарок бабушке, чем вызвал её улыбку.
— Спасибо, сынок. Чуткое у тебя сердце, — поблагодарила старушка.
— Оленька, это тебе, малышка. Дед Мороз просил передать, — Генрих протянул девчушке куклу.
Девчонка взяла куклу и запрыгала от радости. У девочек кукл много не бывает. Такой у неё точно не было.
— Вика, Вика, это ты, — защебетала Оленька, обнаружив сходство новой куклы с сестрой.
— Вика, а это тебе.
Генрих открыл коробочку с браслетом перед девушкой. Вика нерешительно протянула к подарку руку, провела по браслету пальчиком. Улыбнулась застенчиво. Генрих легко застегнул браслет на её запястье.
— Ты же это не мне вёз, — одними губами нерешительно проговорила девушка, готовая отказаться от подарка.
— Это уже совсем не важно. Потом… — также тихо ответил Генрих.
Они ещё немного посидели за праздничным столом. Оленька начала клевать носом. Вика отнесла её в кровать.
— Сынок, имя у тебя…
Генрих догадался, что хотела сказать бабушка.
— Да, Клавдия Ивановна, не русское. Я родился и вырос в Германии, там живут мои родители. Сам живу и работаю в России, как и мой брат. У меня мама русская, её родители родом из Воронежской губернии. Одного из её родителей революция, другого обстоятельства перед войной забросили в Германию. Там они и встретились.
Бабушка помолчала, а потом тихо так, чтобы никто не услышал, сказала:
— С Викой не надо играть, она девка нежная и самостоятельная, как и её мать. Поэтому и с первым мужем Лена жить не стала, он не смог её понять…
Генрих задумался, помолчал немного.
— Я не играю с Викторией, Клавдия Ивановна. Мы с ней только сегодня встретились. Вика Вам всю правду рассказала. Встретились мы случайно, но понравилась она мне сразу.
Бабушка покачала головой, но ничего не ответила Генриху. Разговор пришлось прервать. Виктория крадучись вышла из спальни.
— Еле-еле отцепила от себя. Скучает. Но, ничего, у нас с Оленькой десять дней впереди. Спать легла с твоей куклой, — Вика благодарно улыбнулась Генриху и предложила. — Пойдём, прогуляемся. Сейчас салют новогодний будет. Обожаю салют, — и, не дожидаясь ответа мужчины, спросила у бабушки. — Бабуль, я ненадолго, хорошо? Ты будешь спать ложиться? Или ещё телевизор посмотришь?