Как я продержался столько времени, один Бог знает.
Сегодняшний день — вообще жесть. Свадьба с этим её повсеместным «горько» — чистой воды мука и пытка. Нет, всем нашим гостям я, разумеется, был искренне рад, но, чёрт возьми, как же хотелось поскорее остаться вдвоём. Спасало лишь ожидание этой ночи.
— Помоги расстегнуть платье, — просит она, поворачиваясь ко мне спиной.
Молча приступаю к доверенной миссии. Пальцы не слушаются и не сразу справляются с мелкими крючками, коих на корсете десятка два. Не меньше.
— Какого дьявола их так много? — возмущаюсь недовольно.
Она смеётся.
— Готово вроде, — сообщаю, расстегнув самый нижний крючок.
— Спасибо.
Разворачивается.
Встречаемся глазами, и как-то резко вдруг становится нечем дышать.
Градус волнения стремительно растёт.
Она начинает медленно раздеваться. И за каждым её движением я наблюдаю столь внимательно, что даже не моргаю. Боюсь что-нибудь пропустить.
Бах-бах-бах.
Сердце ускоряет ритм.
Стучит и бьётся по ощущениям где-то в глотке.
— Нравится? — сквозь туман доносится до меня её голосок, когда платье падает на пол.
Прочищаю горло.
На идеальном теле Таты тонкое, полупрозрачное белое кружево.
Это так нереально сексуально. Просто отвал башки!
Пауза явно затягивается, поскольку я обретаю способность выражать свои мысли ртом только тогда, когда во всех деталях удаётся рассмотреть эту божественную красоту.
— Ты — самое прекрасное, что я видел.
Она застенчиво улыбается и держать дистанцию становится невыносимо.
Преодолеваю разделяющее нас расстояние. Заключаю девчонку в плен своих рук.
Целую и всё сильнее утопаю в похоти.
Рвёт крышу. От близости желанного тела. От осознания того, что станет сегодня целиком и полностью моей.
Падаем на шёлковые простыни, усыпанные лепестками.
Не отрываясь друг от друга, избавляемся от рубашки.
Её ладони гладят мою спину и плечи.
Покрываю поцелуями тонкую лебединую шею.
Каждый сантиметр нежной бархатной кожи зацеловываю.
— Тата…
Подцепив пальцами бретели, стягиваю их вниз вместе с лифом и как сопливый мальчишка залипаю на обнажённой девичьей груди, к которой тут же тянусь губами.
— М-м-м…
Дрожит, выгибается, и я толкаюсь ноющим пахом вперёд.
— Сделай мне хорошо, — шепчет она, тяжело дыша. — Всё с тобой хочу, — взволнованно повторяет фразу, сказанную в Питере. И пиздец. Меня от этой просьбы подрывает окончательно…
Скользнув губами вниз по рёбрам, спускаюсь к плоскому животу.
Задержавшись здесь ненадолго, продолжаю движение дальше, прокладывая влажную дорожку всё ниже.
Оказавшись меж бёдер, носом втягиваю запах её возбуждения. Он будоражит и сводит меня с ума.
Зубами стаскиваю кружева. Помогаю рукой. Куда-то их бросаю и, заняв удобное положение, пробую её на вкус, принимаюсь ласкать языком. Увлечённо, технично и страстно. Желая подарить удовольствие и полёт.
Хочет, чтобы сделал хорошо? Я сделаю. Я всё блядь сделаю. Всё и даже больше.
— Марсель… — произносит моё имя с каким-то особым выражением. Зарывается пальчиками в волосы и остро реагирует на каждое прикосновение.
Отзывчивая моя. Горячая.
Не отрываясь от своего занятия, попутно загребаю визуальную картинку и прёт меня от увиденного так масштабно, что впору рехнуться.
Это ни с какими грёбаными фантазиями не идёт в сравнение.
— Так хорошо?
Сжимаю грудь в порыве страсти. Наверное, сильнее, чем следовало бы, но контролировать это чертовски сложно.
Ловлю тихие стоны, непроизвольно срывающиеся с алых губ, и продолжаю. Продолжаю самозабвенно ласкать её до того момента, пока не получаю должное вознаграждение.
— М-м-м… Я…
Не договаривает.
Вздрогнув, выгибается. Пальцами сминает простыню. Часто-часто дышит, опадая на подушку.
Во рту пересыхает.
Наблюдаю за тем, как моя девчонка кончает, и едва сам не спускаю в штаны, потому что однозначно балансирую на грани. Ведь жажда обладать ею становится физически нестерпимой. Сокрушительной.
Не могу больше ждать. Столько лет об этом мечтал…
Избавляюсь от брюк.
Забираюсь сверху и целую мягкие, податливые губы. Напористо. Пылко. Нежно и грубо. Жадно. Нетерпеливо.
— Марсель…
Отражает поцелуи ответным огнём. Притягивает ближе к себе за шею.
— Хочу в тебя…
На инстинктах соприкасаемся в самых интимных точках, и она шумно выдыхает, в полной мере ощутив степень моего возбуждения.
Продышавшись, немного успокаиваюсь, пытаясь взять себя в руки. Нащупав фольгированный пакет под подушкой, привстаю. Зажав зубами, вскрываю его по линии отрыва, стягиваю боксеры.
Девчонка внимательно наблюдает за мной, пока раскатываю защиту. Дико смущается, но при этом в её глазах загорается нечто незнакомое.
Накрываю её тело собой.
Язык к языку.
Кожа к коже.
Соприкасаемся ею. Обжигаемся. Покрываемся мелкими мурашками в предвкушении того, что произойдёт.
Подтягиваю её коленки повыше.
Не прекращая целовать, пару раз скользящими движениями двигаюсь вперёд-назад.
Спину будто кипятком обдаёт.
Сглатываю.
Ещё раз повторяю и теряю самообладание влёт. Рассыпается оно в пыль.
Толчок.
Быстрый, резкий.
Один. Второй.
Вхожу на полную длину, до упора, нечаянно срывая с её губ приглушённый стон.
Выругавшись матом про себя, замираю.
Она зажмуривается и морщится, вцепившись в моё плечо.
— Тш-ш…
Даю время привыкнуть. Ей и себе.
— Боль пройдёт, — обещаю, ощутив, как напряглась всем телом. — Тата… Родная… Это пройдёт.
Пушистые ресницы трепещут.
Скулы розовеют.
Пухлые губы, разомкнувшись, приоткрываются.
Смотрю на неё заворожённо и что-то невообразимое испытываю.
Штормит меня люто.
Перегрузка систем.
Мотор работает на износ. Таранит рёбра. Рвётся напролом. К ней. К моей девчонке.
Начинаю двигаться, её растягивая.
Тесно. Мокро. Горячо.
И я толкаюсь в эту тесноту. Мычу от удовольствия. Отлетаю в космос, уткнувшись носом в её шею.
Голову кружит от мысли, что первый у неё и единственный.
МОЯ.
Кажется, вслух произношу именно это, покрывая хаотичными поцелуями её красивое лицо.
Грудак разрывает от эмоций.
Радость. Счастье. Дурная эйфория.
Не могу выразить их словами. Это куда больше и ярче, чем простой набор букв.
— Прости. Больно? — спрашиваю встревоженно.
Слёзы, застывшие на ресницах, режут без ножа.
— Уже нет.
Не обманывает. Чувствую, что расслабилась. Отпустило.
Ласково гладит по кучерявой башке. Сама тянется к моим губам. Сильнее сжимает ногами мои бёдра.
Синхронно дышим и нет.
Глаза в глаза.
На разрыв.
Происходящее до самой сути пробирает, навечно отпечатывая эту ночь в памяти.
— Я люблю тебя, Тата.
Мокрый. Потный. Раскачиваясь на волнах всепоглощающей страсти, повторяю ей это не единожды.
Потому что безумно всем сердцем люблю.
Потому что всегда буду…
Глава 50
Тата
Переворачиваюсь на спину и, раскинув руки в стороны, открываю глаза.
На огромной кровати я одна. Подушка Марселя под боком, а где он сам — непонятно.
Нахмурившись, принимаю горизонтальное положение. Опускаю ноги вниз, касаясь босыми ступнями пола.
Впервые за крайние семь дней просыпаюсь одна и мне это не нравится, ведь куда приятнее просыпаться рядом с любимым мужчиной. Ощущать его объятия. Чувствовать его дыхание и тело. Слышать, как прижимая к себе, бормочет что-то бессвязное, милое и дорогое сердцу.
Встаю.
Подхожу к панорамному окну и любуюсь видом.
Здесь на Бора-Бора о-о-очень красиво!
Этот живописный тропический остров, являющийся частью Французской Полинезии, находится в Тихом океане.