— Вроде да. Во всяком случае в ту же ночь на квартиру, которую снимала Филатова, выехали сотрудники полиции.
— Этих мразей нашли? — желудок скручивает, стоит лишь упомянуть их в разговоре.
— Ещё нет.
— Сколько их было в квартире?
— Двое.
— Они скрываются?
— Да.
— А хозяйка что говорит?
— Что не сдавала никому свою жилплощадь. Она вообще где-то в Мурманске живёт. Уже третий год как.
— И как же…
— Похоже, эти люди проживали там незаконно. Очень мутная история, — поглаживает края чашки и мне вдруг бросается в глаза кольцо на безымянном пальце.
Знаю, не место и не время ревновать, но…
Грудь будто кипятком ошпаривают.
Это что, помолвочное?
В горле саднит.
— Мы закончили.
Мужской голос звучит неожиданно и вынуждает отвести взгляд от кольца, завладевшего моим вниманием.
— Девчонку оставлять одну категорически нельзя, — складывает в кожаный портфель какие-то бумаги.
— Мне нужно на работу. С ней побудет Тата.
Дед Абрамова, высокий и, несмотря на возраст, всё ещё довольно-таки привлекательный мужчина, внушающий своим видом какой-то необъяснимый, чисто интуитивный страх, смотрит на меня так пристально, что аж не по себе становится.
— Здравствуйте, — здороваюсь, стараясь не выглядеть в его глазах блеющей овцой.
— Может быть кофе, Игорь Владимирович? — предлагает ему будущая жена Марселя. — Только сварила.
— Опаздываю, дорогая, — отзывается тот, мельком взглянув на массивные часы, украшающие запястье. — У меня клиент через сорок минут, а на дорогах грёбаные пробки.
— Хорошо, тогда я провожу вас, — Вебер спешит подняться со стула.
— Она пусть проводит, — заявляет мужчина вдруг.
Илона в растерянности замирает.
Адвокат забирает портфель и выходит из кухни, как бы намекая на то, что я должна отправиться за ним следом.
Встаю.
Иду в коридор.
Понятия не имею, зачем ему понадобилась, оттого волноваться начинаю ещё больше. Особенно, когда он молча собравшись, повелительным кивком головы требует выйти за дверь.
— Джугели, — не то уточняет, не то спрашивает.
— Да.
— Та самая, — прищуривается.
— Смотря, что вы имеете ввиду, — мой голос не подводит и звучит ровно.
— Ты прекрасно знаешь, о чём я.
Ох уж этот абрамовский тон!
— Будете, как ваш сын, обвинять меня во всех бедах семьи? — смею предположить, судя по настрою беседы.
— Нет. У меня к тебе наставление, — удивляет он в ответ. — Поговори с моим внуком. Убеди в том, что нужно лечь в рехаб. Он бухает по-страшному и что-то употребляет. Теряем пацана.
— Убедить? — в сомнении выгибаю бровь.
— У тебя проблемы со слухом? — в секунду раздражается, цокнув языком.
— А у вас со зрением? — отражаю невозмутимо, чем удивляю уже его, судя по изменившемуся выражению покерфейса.
— Щас не понял, коза, — снова прищуривается.
Коза???
Манера общения у него, конечно, своеобразная.
— С чего вы взяли, что он станет меня слушать?
— От тебя не убудет, если попробуешь, — застегивает пуговицы на шикарном пальто.
Молчу.
— Тебе плевать на него? — задаёт прямой вопрос.
— Нет.
— Это главное, — делает странный вывод, поправляет ворот и шагает уверенной походкой к лифтам, напевая при этом… строчки из песни внука:
Я покурю. Уеду к себе домой.
А есть ли он вообще? Этот дом, мой
Холодный, пустой. Совсем неживой
Была бы Ты в нём, был бы он другой?
В шоке стою, наблюдая за ним.
— Что если у меня не получится? — спрашиваю, уже когда он, прекратив петь, нажимает на кнопку вызова.
— Сделай так, чтобы получилось. Не справишься с этой задачей ты, никто не справится.
— Вы переоцениваете мои возможности.
— А может, ты сама не осознаёшь свою власть над мальчишкой?
К щекам приливает жар.
Как вообще реагировать на подобные высказывания?
Створки лифта открываются.
Игорь Владимирович бросает взгляд в мою сторону и, усмехнувшись, произносит:
— До встречи, Девочка по имени Нельзя.
Глава 25
Когда возвращаюсь на кухню, Илона общается с кем-то по телефону и параллельно моет свою чашку под краном.
— Девятнадцатого, да. Абсолютно все билеты остаются действительными. Конечно.
Разговор явно по работе, и я невольно становлюсь его свидетелем.
— Нет, группа обязательно будет в полном составе.
Присаживаюсь на стул, чтобы допить свой подстывший кофе.
— Вы говорите с официальным представителем, разумеется, я даю вам актуальную информацию.
Терпеливо слушает собеседника. Ставит на полку в шкафчик вымытую чашку. Разворачивается ко мне.
— Концерт состоится, — вытирает руки о полотенце, зажав телефон между плечом и ухом. — Люди будут проинформированы в соцсетях. Расходы на городскую рекламу покроем. С вами завтра утром свяжутся наши ребята. Договорились? Отлично. Всего доброго.
Сбрасывает вызов. Нахмурившись, принимается кому-то писать, однако гаджет начинает вибрировать вновь.
— Блин, гендиректор. Филатова на тебе, — наконец обращает на меня своё внимание. — Я поехала на работу. Срочно вызывали в офис ещё утром.
Берёт со стула свою дизайнерскую сумку, что-то ищет в ней. Как оказывается, ключи.
— На случай, если тебе нужно будет выйти, — кладёт их передо мной и застёгивает молнию.
— Когда вернёшься?
— Не думаю, что в этом есть необходимость.
— В смысле?
— Моё присутствие для Полины не имеет никакого значения. Думаю, тебя, в отличие от меня, она будет рада видеть.
— Постой, ты разве не живёшь здесь? — выпаливаю вслух прежде, чем успеваю тормознуть себя.
— С чего ты это взяла?
— Не знаю. Ты и Марсель. Вы ведь вместе, — пожимаю плечом. Мол, логично всё, не так ли?
Илона, усмехнувшись, склоняет голову чуть набок.
— Вместе… — повторяет за мной, будто бы смакуя это слово на вкус. — Я бы хотела сказать тебе, что это так, но нет никакой объективной причины лгать.
Признаться честно, суть услышанного доходит до меня не сразу, а когда доходит…
— Но кольцо!
— Что? — растерянно смотрит на свои пальцы. — Ах, ты про это, — бережно поглаживает смутившее меня ювелирное изделие. — Дарил действительно Он.
— Издеваешься?
Закатывает глаза.
— Мы друзья. Выдохни, Джугели. Зелёный свет.
— Друзья не целуются в губы, — упрямо парирую я.
— В своих клипах Марсель перецеловал множество девушек.
— Но это ТЫ…
— Горин предложил поучаствовать в съёмках, парни поддержали мою кандидатуру, я не стала отказываться.
— Хочешь сказать, между вами ничего и никогда не было? — выражаю сомнение по этому поводу. — Я не верю.
— Извини, не считаю, что должна объясняться с тобой, — отрезает она сухо.
— Ты ведь столько лет влюблена в него.
— И?
— И никогда не говорила об этом мне, своей подруге. Знаешь, скажу прямо: всё выглядело так, будто бы ты только и поджидала, когда наступит удобный момент. Я уехала. Ты осталась в Красоморске. Провела с Ним лето в больнице, сблизилась с его семьёй, жила у них, а затем уехала вместе с ним в Москву.
— Да, это был МОЙ выбор! Ты сейчас предъявляешь мне за то, что я была рядом с Ним после аварии? Да ты хоть знаешь, в каком состоянии он находился? Из-за тебя, между прочим!
— Я не хотела, чтобы всё закончилось так, — в горле саднит. — То ДТП…
— Не в ДТП дело, Тата! Он тебя ждал! — перебивает, повышая голос. — В первые и самые тяжёлые месяцы, когда лежал переломанный. И весь последующий год, пребывая в глубокой депрессии! Чёрт, да я ведь защищала тебя в начале. Понимала, что ты, почти наверняка, действовала под давлением обстоятельств, но проходили дни, недели, месяцы, а ты всё не появлялась. Не будь рядом с Ним семьи и друзей…