— Привет, — вполне миролюбиво отзывается та.
— Вика явно еле сдерживается.
— Уверена, наедине она устроит ему самый настоящий скандал.
— Интересно, что задело сильнее. То, что Максим не позвал её сюда или то, что здесь находится Рита.
— Второе конечно. Вику серьёзно напрягает его трепетное отношение к этой девочке.
Мы с Полиной на кухне. Моем посуду. Температура упала и даже у костра стало ощутимо холоднее. Поэтому было решено зайти в дом.
— Вы с Марселем повздорили, что ли?
Естественно, она заметила перемены в его поведении. Отпираться бессмысленно и глупо.
— Так, ерунда. Помиримся.
Поля выгибает бровь, но в душу тактично не лезет, вместо этого неожиданно переключаясь на другую тему.
— Как думаешь, у Илоны и правда закрутится с этим рэпером?
— Кто знает, — пожимаю плечом.
— Надеюсь, да. Жаль её. Столько лет по Кучерявому страдала безответно.
— Не появись я на горизонте, может, у них что-то получилось бы, — рассуждаю вслух.
— Нет, Тата, и она это прекрасно осознавала. Спустя время даже стыдно за то, что я цинично наступила на больную мозоль, — вздыхает виновато.
— В каком смысле?
— Я не рассказывала тебе.
— О чём?
— Мы разругались до твоего приезда из Барселоны, когда Марсель оставил её сидеть со мной после случившегося на той съёмной квартире.
Моя очередь удивлённо приподнимать бровь.
— Я столько всего обидного ей наговорила, — качает головой.
— Например?
— Обвинила в том, что она двуличная. Дружила с тобой в школе и втихую мечтала оказаться на твоём месте. Предположила, что она наверняка ждала, когда ты уедешь, чтобы утешить Марселя в больнице.
— Так и сказала?
— Да. А ещё уколола её. Мол, чувства самоуважения нет совсем. Слышать, как парень поёт о другой, и ложиться под него.
— Филатова… — у меня глаза на лоб лезут.
— Ну а чего? Я случайно стала свидетелем их скупого диалога. Вот и разозлилась в моменте. Всё ей в лоб высказала тем же вечером, зафиналив тем, что она как была третьей лишней, так и осталась.
— Вот даёшь!
— Илона, кстати, всё это стойко стерпела. Ничего мне в ответ не противопоставила, хотя по глазам я видела, что задела за живое.
— Без комментариев просто.
Она разводит руками.
Что ж. Теперь понятно, почему не сложилось их общение.
— Сегодня на Чижова смотрела и как-то мне так не по себе стало за тот поступок… Они ведь настолько несчастные люди. Что он, что она.
— Больше грязной посуды там нет, — докладывает Милана, метеором ворвавшаяся на кухню. — Оля с Ритой собрали весь мусор. Так что в беседке и у костра чисто.
— Отлично.
— Девочкам велено распределиться по комнатам и спать наверху.
— Ладно.
— Вы только гляньте на них! Всё как раньше…
Отодвигает занавеску и мы дружно прилипаем к окну, откуда открывается вид на внутренний двор.
Парни сидят в вышеупомянутой беседке. Курят, что-то обсуждают, смеются.
Так тепло в груди становится, когда вижу, как Он снова улыбается.
— Ещё бы Дениса к ним, — расстроенно вздыхает Мила и Полина болезненно морщится, отступая от окна.
Произошедшее полгода назад, до сих пор морально на неё давит.
— Ты так и не сходила к нему?
— Нет.
— Почему? — искренне не понимает девчонка. — Он ведь, наверное, ждёт, что придёшь.
— Я не могу.
— Как-то это неправильно, по-моему.
— Милана, — выразительно на неё смотрю и отрицательно качаю головой.
Какая муха её сегодня укусила!
— Это просто моё мнение.
— Оставь его при себе, хорошо? — ругаю сердито.
Она обиженно поджимает губы и, прихватив с собой пакет сока, уходит.
Пять минут спустя и мы поднимаемся на второй этаж, чтобы выбрать себе комнату.
Размещаемся в крайней слева. По очереди посещаем ванную, купаем Рокки, переодеваемся в пижамы и укладываемся в кровать все втроём.
Шерстяной засыпает первым, устроившись у наших ног.
— Она права, — нарушает молчание подруга некоторое время спустя. — Из-за меня Денис в тюрьме.
— Полин…
— Я бы, может, и хотела увидеться, но как?
Разворачиваюсь к ней лицом.
Она лежит на спине. Смотрит в потолок.
— Знаешь, бабушка с детства закладывала в меня чувство отвращения к противоположному полу. Помню, как она постоянно повторяла: «Поцелуи и всё то, что творится между мужчиной и женщиной, — от лукавого. Страшный грех, за который горят в аду».
— Так и говорила?
— Да. И надо признать, её слова отпечатались на подкорке намертво. Я же парней как огня боялась и искренне верила в то, что бабушка говорит правду.
— И когда ты усомнилась в этом?
— О нет. Я не усомнилась. В ночь на выпускной, когда мы всем классом прыгали с пирса, Денис меня поцеловал, — выдерживает паузу, будто воскрешая в памяти то, что случилось тогда между ними. — Это было так прекрасно, так волнующе и пугающе одновременно, — тихо вздыхая, прикрывает глаза. — Я потом всё утро на горохе стояла. Так меня раньше наказывали.
— То есть ты сама себя наказала?
— Да, наказала. Потому что мне понравилось. Понравилось, как он целовал меня.
— Это звучит ужасно, Полин.
— Я обещала себе, что больше никогда и никому не позволю ничего подобного. Зарок дала, но… Денис появился в университете и я снова не устояла. Спортсмен, красавец. Сколько подходящих девчонок по нему убивалось и как же сильно они ненавидели меня, невзрачную мышь, к которой он проявлял интерес.
— Никакая ты не мышь, — одёргиваю строго.
— Да брось. Я была ею, Тата. Давай будем честны. Одна одежда чего стоила.
Молчим.
— Я думала, вы были с ним близки. В Питере ты сказала, что отдала ему всё, а он растоптал тебя.
— Мы были близки, пусть и не дошли до главного. Я позволяла ему очень многое, а потом страдала и корила себя за это, часами отмаливая грехи в церкви.
— Твоя бабушка нанесла тебе психологическую травму.
— Да, но это уже неважно.
— Ещё как важно.
— Представляешь, тогда, после встреч с ним, я ощущала себя страшно грязной и испорченной, — грустно усмехнувшись, открывает глаза, из которых катятся слёзы, коих было выплакано море. — Если б только знала, что настанет день и я по-настоящему в полной мере прочувствую, что это значит.
Обнимаю её крепко. Целую в висок.
— Очень сожалею о том, что он не стал моим первым мужчиной. Я хотела, чтобы было так. Возможно, если бы это произошло между нами, он поверил бы мне. Не бросил учёбу, не уехал из Сочи.
— Не плачь, пожалуйста.
— Мила говорит, я должна встретиться с ним, но как, Тата? Как смотреть ему в глаза после того, что случилось?
— Милая, ты ничего никому не должна.
Глажу её по голове.
— Я так сожалею…
— Тс-с…
Она долго плачет на моём плече, но капли дождя, барабанящие по стеклу, успокаивают, убаюкивая. Да и день, проведённый на свежем воздухе за городом, даёт о себе знать. Какое-то время спустя Поля, измученная переживаниями, засыпает и я, осторожно выбравшись из постели, оставляю их с Рокки, решив спуститься вниз.
Тихо, на носочках, прохожу через гостиную. Там, разложившись в позе морской звезды, спит Чиж.
Пробираюсь на кухню. Наливаю себе стакан воды. Приоткрыв занавеску, качаю головой.
Мой Кучерявый ещё там. Сидит с гитарой в руках. В зубах красным огоньком светится сигарета.
Быстрым шагом иду в прихожую. Обуваюсь. Надеваю свою куртку, беру в руки его кожанку и, беззвучно прикрыв за собой дверь, выхожу на улицу.
Бегом пересекаю двор. Льёт как из ведра!
— Ты чего? — спрашивает он, когда залетаю в беседку.
— Куртку тебе принесла. Сидишь раздетый в одном джемпере.
— Весна, Джугели.
— Холодно, — накидываю куртку ему на плечи.
— Почему не спишь? — убирает гитару в сторону.
— А ты?
— Не спится.
Смотрим друг на друга и я, наплевав на гордость, подхожу к нему первая.
Снова устраиваюсь на коленях и обнимаю крепкую шею.
Так и сидим.
Он курит, а я медленно и жадно вдыхаю его запах, наполняя им лёгкие.