— Её послушать, так я бультерьер, который держит в страхе всю школу.
— Думаю, педсостав просто решил развести вас с Ярославом по разным зданиям, ибо школа не выдерживает ваш «дуэт».
«Эти войны уже за гранью» — обронила как-то Дарина Александровна.
— Вот пусть он и уходит! Почему я должна? Не хочу быть проигравшей!
— Вы когда-нибудь пытались жить мирно и не делить территорию? — задумчиво спрашивает Филя.
— С таким придурком перемирие невозможно!
— А ты пробовала?
— Вот ещё! — фыркает пренебрежительно Сонька. — Этот идиот столько гадостей мне сделал, что и десяти лет мести не хватит!
— Ну, гадости вы поочередно исполняете, — вставляю небольшую ремарку. — И твои, кстати, не уступают по жести.
— Сам виноват. Он это начал!
— Вот скажи, как можно было подкрасться и отстричь мальчишке кусок чёлки?
Хохочет довольная, мотыляя ногами.
— Моя месть за жвачку на косе. Нефиг было спать. Расслабился. А враг-то не дремлет!
— Это кошмар, Сонь, — осуждающе качаю головой.
— Зато ему нечего было потом перекидывать направо-налево. А то ходил, понимаешь ли, перед девчонками строил из себя кинозвезду.
— Новая стрижка идёт ему не меньше.
— Вообще не идёт!
— Получается тебе не нравится повышенное внимание девочек к Ярославу, — цепляется за интересную мысль Полина. — Ревностно к этому относишься?
— Чего? Ревностно? — скулы Софии показательно краснеют. — Да я просто пытаюсь раскрыть этим глупым курицам глаза. Шмелёва вон даже целовалась с ним, представляете? Фу, как можно было? Он же… Чудовище!
— Вообще неправда, Сонь. Если абстрагироваться от ваших взаимоотношений, Ярик — самый симпатичный мальчик в классе.
— Ты с дубу рухнула, Тата? — кривится и пучеглазится одновременно. — Ничего симпатичного в нём нет, — отрезает категорично.
— Я не соглашусь с тобой, извини.
— Мне Ярослав тоже внешне нравится.
— Пф-ф. Да вы сговорились, что ли?
— Ненависть ненавистью, но не отрицай очевидное. Он вырастет настоящим красавчиком.
— Он не вырастет, если ещё хоть раз что-то мне сделает!
— На субботнике майском что не поделили?
— Грабли! Я этими граблями ему как дала потом по спиняке!
— Это очень опасно. Ты могла поранить его.
— Я и поранила, — невозмутимо отбивает рикошетом. — Он же мне на голову мусорный пакет натянул! Вот и получил.
— А перед пакетом что было?
— Что? — невозмутимо хлопает ресницами. — Ну каштаном в лоб попала, подумаешь? Так он первый кидаться ими начал!
Н-да… Тяжёлый случай.
— Бедный парень. Травма на травме, — вздыхает Филатова.
— Это он-то бедный? Ты на меня посмотри! Вот я коленку сбила до мяса, когда убегала от него, — задирает левую штанину. — Вот след от гвоздя, — снимает носок и демонстрирует нам пятку. — Проткнула, когда гналась за ним по заброшке.
— Что ты делала на заброшке? — уточняю, нахмурившись.
— Мы с ребятами играли в казаки-разбойники, — отмахивается она беззаботно. — Мм. А вот у меня шрам от пореза на локте. Мы тогда, толкаясь, дверное стекло в холле случайно выбили.
— Вам реально противопоказано находиться рядом друг с другом.
— Это физические травмы. Про моральные и психологические вообще молчу! — заряжает возмущённо.
Полина еле сдерживает улыбку.
— Может оно и к лучшему, что я перейду, — рассуждает Сонька вслух. — Не нужно будет каждое утро наблюдать его рожу. Счастье-то какое!
— Ещё скучать по нему начнёшь.
— Да не бывать этому никогда! Перекрещусь и забуду! — обещает она.
(Мы тогда сделали вид, что поверили.
Да и кто мог предположить, что эти двое по итогу оба окажутся в кадетке).
— Пойду чипсы куплю в автомате, — Сонька спрыгивает на пол и, обувшись, ретируется из палаты.
У меня вибрирует телефон.
— Алло, пап.
Радуюсь, что он снова позвонил.
— Как ты? — интересуется сухо.
— Я в порядке.
— Ещё не выписали?
— Послезавтра.
— Ясно.
— А твои как дела? Врач осмотрел тебя?
Сильный кашель в прошлый раз очень меня насторожил.
— Нет.
— Почему? Вдруг это какое-то серьёзное заболевание?
— Выйду — проверюсь. Ладно, мне пора. Поправляйся.
— Пап…
К сожалению, он в эту секунду отключается.
Скупым и прохладным вышел наш диалог.
— Не успела пригласить на свадьбу, — бормочу расстроенно, глядя на потухший экран.
— Ты всё ещё рассчитываешь на то, что он примет приглашение? — осторожно спрашивает Поля.
— Даже если нет, озвучить дату я должна.
К тому моменту отец будет на свободе и мне, наверное, хотелось бы видеть его на своей свадьбе.
— Ну, до пятнадцатого сентября ещё есть время. Может, он свыкнется с мыслью, что ты выходишь замуж не за грузина.
Пожимаю плечом.
— Расскажешь про звонок Вебер? — усаживается рядышком и ставит передо мной пластиковый контейнер с ежевикой. — Извини, но мне дико любопытно узнать, о чём вы говорили.
— Да особо нечего рассказывать, Полин. Она спросила о моём самочувствии. Обменялись парой фраз и всё.
— Нет, ну ты представляешь, она уже во второй раз предрекла страшное происшествие, связанное с вами! Она ведьма, говорю тебе.
— Я никогда особо не верила в эти её расклады, но жизнь показывает, что стоило бы.
— Дозвонись мы тебе в тот вечер, ты, возможно, не пострадала бы.
Да. Удивительное дело, но Илона спешила предупредить нас об опасности.
— Всё случилось так, как должно было. Я ей тоже самое сказала.
— Давай ещё убей меня тем, что и её позвала на вашу свадьбу.
— Нет конечно. Ты меня знаешь, я никогда не умела изображать двуличие. Да и хвастаться победами — не мой стиль.
Как бы это выглядело по отношению к её чувствам?
— Она не собирается возвращаться в Россию?
— Мы на эту тему не общались.
— Да тот факт, что вы вообще общались, — уже нонсенс.
— Нет причины на неё злиться и обижаться.
Сейчас я чётко понимаю, что не могу осуждать Илону за то, что она была рядом с Марселем все эти годы. Жизнь — такая короткая и непредсказуемая штука… Нельзя винить человека за попытку стать счастливым.
Я свою теперь точно ни за что не упущу.
Тук-тук.
— Войдите.
В палату заглядывает бабушка Алиса.
Элегантный лимонный костюм. Шляпка. Белые ромашки. Тортик.
— Тата! — взволнованно щебечет и спешит ко мне.
Эх. Мама всё-таки проболталась. Иначе быть не может. Телевизор бабушка с момента похорон деда не смотрит. Новости в интернете читает редко.
— Дорогая моя! Как же так?! Господи!
Целует меня. Плачет.
— Со мной всё хорошо, ба, — сжимаю её ладонь. — Не плачь. Всё правда хорошо.
Глава 46
Пятое сентября
Марсель
До пятнадцатого не дотерпели.
— Паш, вы наличку сняли? — нервно дёргаю ворот белой рубашки. Сидит она идеально, но почему-то всё равно раздражает.
— Да.
— Разными купюрами. Всё здесь, — докладывает Чиж, демонстрируя барсетку.
— А букет невесты где?
— Вот он.
— Отлично.
— О, смотрите чё там!
Наш лимузин, на капоте которого сердце из роз, тормозит напротив шикарной резиденции покойного Эдуарда Зарецкого. У ворот и дальше вдоль дороги припаркованы машины гостей. На самих воротах висит огромный плакат: «Тили-тили-тесто. Здесь живёт невеста».
Перемещаемся из комфортной прохлады салона на улицу, в жару плюс тридцать.
— Приехали! — совсем «беспалевно» вещает Сонька за высоченным забором.
— Сука, пекло, — Ромас недовольно хмурится и тоже снимает к чертям пиджак. — Ощущаю себя таким задротом в этом костюме.
— Да ладно, тебе неожиданно идёт, — хмыкает Беркут-младший.
— Стиль — изысканная гопота, — по-своему называет это Горький.
— Крайний раз мы в таком виде на выпускном отсвечивали, — Макс подкатывает рукава рубашки.