— Это нечестно! — безапелляционно заявила Ариша, и Кирилл с Леной просто покатились от абсолютного Диминого проигрыша. Он бросил на них предупреждающий взгляд, обещающий самую страшную месть, и присел перед дочерью.
— А давай Кирюху поколотим за то, что он не соблюдает правила безопасности, да еще и тебя без шлема возит? — предложил он, и Аришка даже подпрыгнула от возмущения.
— Папа! Кирюшу нельзя колотить!
Дима сделал недоуменное лицо.
— Это еще почему?
Ответ просто убил.
— Потому что он твой сын! Сына колотить нельзя!
В отличие от хрюкающих Лены и Кирилла Дима сохранял невозмутимость.
— А если он безобразничает? — притворно сурово спросил он. Аришка несколько раз порывалась что-то ответить, даже набирала в грудь воздуха и открывала рот, а потом только опустила голову и сжала кулачки.
— Тогда это меня надо поколотить, — насупленно сообщила она. — Кирюша говорил «нельзя», а я его уговорила. Значит, я виновата. Меня и наказывай.
Как будто Дима когда-то по-настоящему на нее сердился!
— Чудо ты мое! — рассмеялся он и снова подхватил дочь на руки. Звонко поцеловал во вкусную надутую щеку. Потом похлопал Кирилла по плечу. — Никого мы наказывать не будем! Но без защиты я тебя на электросамокат не пущу. Я слишком тебя люблю, чтобы так рисковать!
— Ладно, — все еще немного обиженно проговорила Аришка, но все же обняла его за шею и тоже поцеловала куда-то в ухо. — Вредный папка! — заявила она. — Но я тебя тоже люблю!
— Вот и отлично! — заключил Дима и, приобняв Лену за талию, повел всю свою семью к старой беседке.
Там для них уже был накрыт стол и ждал официант, готовый исполнить любое желание. Однако Дима, поблагодарив его за усердие, попросил оставить их одних.
— Отнимаешь у человека хлеб, — усмехнулся Кирилл, но Дима не принял подачу.
— Хочу позаботиться о своей семье сам, — без всякого вызова заметил он и спустил Аришку с рук. Она тут же забралась на стул и схватила самое красивое пирожное.
Дима между тем отодвинул стул перед Леной, помогая ей сесть. Кирилл все это время стоял чуть в стороне, глядя на бутылку шампанского в ведерке со льдом.
— Тогда тебя не будет удивлять, что я перевелся в УрФУ, — наконец сказал он, и тут уже подскочила Лена.
— Как в УрФУ? — воскликнула она. — Кир! Ты же так мечтал учиться в Москве!
Он покачал головой. Во взгляде у него читалось отцовское упрямство.
— Я хотел доказать себе, что могу поступить в лучший вуз страны, — ровно проговорил он. — И я доказал. Но папа прав: семья важнее всего на свете, и я тоже хочу о вас заботиться.
— Кир!.. — выдохнула Лена, не зная, как объяснить ему, что однажды у него будет своя семья и ему не стоит жертвовать своим будущим ради родителей и сестры.
Но Кирилл все сказал за нее.
— Мне это нужно, мам, — негромко, но очень сильно объяснил он. — Куда нужнее, чем диплом МГУ.
На несколько секунд в беседке повисла тишина, и только Аришка переводила непонимающий взгляд с отца на мать, потом на брата — и в обратном порядке.
Дима прервал молчание первым.
— С твоими мозгами, Кирюха, ты и здесь добьешься успеха! — не допускающим сомнений тоном заявил он. — Главное — найти себе дело по душе!
— Согласен, пап, — с заметным облегчением ответил Кирилл, но на Лену взглянул все еще с чувствительным беспокойством. Дима знал, насколько важно для него ее мнение, а она слишком большое значение придавала самореализации. Забывая, что для счастья ее порой недостаточно.
— Потом прочитаешь ему лекцию о мужском честолюбии, — улыбнулся Дима и протянул Лене руку, отводя ее от стула. Он планировал немного иную последовательность сегодняшнего вечера, но, пожалуй, самое время внести коррективы. — А он ее выслушает и сделает по-своему. Он всегда так делает, Лен, — напомнил он и поднес ее руку к губам. — И у него все всегда получается.
Откуда-то из-за деревьев послышалась нежные звуки скрипки, и Лена с удивлением узнала в мелодии тот самый вальс, что они танцевали шесть лет назад в ЗАГСе. С тех пор не проходило ни года, чтобы Дима не пригласил ее в их главный праздник на танец. Словно считал эту традицию важной. Словно видел в ней какой-то особый смысл.
— У него перед глазами отличный пример, — растроганно проговорила Лена, принимая приглашение и не замечая человека, играющего для них на скрипке. Как можно было отвлекаться, когда на нее смотрели озорные темные глаза любимого мужа? Самое большое счастье в ее жизни. — Ты даже Аришку сумел переспорить. Неслыханное дело!
— Это потому что ты со мной, моя Черемуха, — объяснил Дима и влюбленно ее поцеловал. — Где там твое «раз, два, три»?