— Все это, конечно, прекрасно, Николай Борисович, — раздраженно проговорила она, — но мне по-прежнему кажется верхом безответственности искушать судьбу, давая работу человеку, запятнавшему себя…
— А мне вот верхом безответственности кажется совсем другое, — прервал ее Николай Борисович и явно недовольно покачал головой. — А именно — лишать человека права на уважение из-за того, что он когда-то оступился. Если вы заметили, — повысил голос он, не давая Лене возможности возразить, — между датами попадания Дмитрия в СИЗО и увольнения его по статье прошло более десяти лет, и это были годы безупречной работы на буровой установке; на Севере, обратите внимание, где с дисциплиной вообще дело всегда обстоит плачевно. А у Дмитрия и почетные грамоты имеются, я лично с его руководством связывался и проверял…
Лена слушала, немного присмирев. А вот она и не посмотрела на эти самые десять лет, и грамотами не озаботилась. Ухватилась за то, за что хотела ухватиться, и, кажется, села в лужу.
Впрочем, восемьдесят первую статью в Корниловской трудовой никто не отменял, о чем она не преминула напомнить отчитывающему ее собеседнику. Однако она напрасно думала его смутить. Николай Борисович перед ответом поднял с пола какой-то металлический цилиндр, покрутил его в руках и со вздохом поставил на полку.
— Этот вопрос я тоже выяснил, Леночка, прежде чем дать Дмитрию добро на работу в «Автовладе», — мягко и почему-то очень обидно произнес он. Впрочем, обижаться Лене следовало не на него, а на себя — за поспешность и неверные выводы. В том числе, и о Николае Борисовиче. — Как вы, вероятно, видели, предыдущим местом его работы была школа, и именно это стало поводом для подобной статьи в его трудной книжке. Руководство образовательного учреждения по какой-то причине приравняло содержание в СИЗО к судимости и уволило Дмитрия за якобы подлог документов. Не разобрались и испортили, по сути, человеку будущее. Разве это справедливо, Елена Владимировна? И разве я должен был отказать Дмитрию от места из-за чужих ошибок? Тем более он сына в одиночку поднимает — а вы о безответственности…
Про Корниловского сына Лена помнила где-то совсем в глубинах памяти, не желая интересоваться личной жизнью бывшего, но сегодня эта самая жизнь самолично вторглась в ее пространство, стоило Лене, отправившись на обеденный перерыв, завернуть за угол собственного автосервиса.
— Здрасте! — заставил ее вздрогнуть звонкий мальчишеский голос, и Лена, остановившись, вперилась распахнувшимися глазами в темноволосого мальчишку — слишком похожего на своего отца, чтобы не признать в нем младшего Корнилова.
Сердце у Лены против воли екнуло и забилось в предчувствии. Если Димкин сын здесь, значит, и сам Корнилов где-то рядом. А она была уверена, что до завтрашнего утра у нее есть время. И что она сумеет подготовиться к этой встрече должным образом.
— Добрый день! — постаралась предельно спокойным голосом поздороваться Лена и глубоко вздохнула. Никто не должен знать, какой раздрай немедленно овладел ее душой. Особенно тот, кто был тому причиной. — Чем могу помочь?
Официальный тон появился сам собой как автоматическая защита. Обычно он отлично распределял роли и избавлял от ненужных вопросов и предложений. Но мальчишку нисколько не смутил.
— Пообедайте со мной! — заявил он, и Лена вытаращилась на него уже просто неприлично. Он так и сказал «со мной», а не «с нами», чтобы она могла возмутиться и послать в голос его папочку, не решившегося пригласить Лену лично и отправившего под раздачу собственного отпрыска. Но мальчишка, не став дожидаться ее ответа, еще и добавил: — Я заплачу.
Тут уже Лена хрюкнула, представив себе эту картину. Неужели этот шпендик действительно думал, что она пойдет с ним в кафе? И что ее смущает только стоимость заказа?
— Ты не думаешь, что незнакомые люди не ходят вместе обедать? — нашла, наверное, самый глупый повод для отказа Лена, и мальчишка, словно заранее подготовившись, протянул ей руку.
— Кирилл Корнилов, — сообщил он. — А вы — Елена Владимировна Черемных, я знаю. Для делового обеда, я думаю, этих сведений вполне достаточно.
От очередного изумления Лена без единого нового возражения пожала его руку. Неужели именно этот мальчишка визжал вчера на всю улицу, балуясь вместе со своим папашей? А сейчас говорит, как заправский дипломат, легко переигрывая ее по всем фронтам?
— А у нас будет деловой разговор, Кирилл Корнилов? — зачем-то уточнила Лена. Но уж очень захотелось узнать, что будет дальше.
— Разумеется, — кивнул мальчишка и отнял у нее руку, чтобы махнуть ею в сторону. — Тут недалеко отличная пиццерия: мы с папой там часто бываем. Если, конечно, вы ничего не имеете против пиццы, Елена Владимировна.