Яблочко от яблоньки — а она еще нюни развесила!
— Елена Владимировна… — в каком-то смятении позвал ее Корниловский малец, но Лена резким движением выхватила у него телефон и обожгла предупреждающим взглядом. Пусть только попробует вякнуть, она тут же сдаст его в полицию: благо, участок совсем рядом! Скажет, что он пытался украсть у нее мобильник, — и пусть потом Корнилов сам разбирается со стражами порядка, он уже явно по ним соскучился!
Но сначала — сотрет эту мерзкую запись с телефона его мальца! Иначе даже дышать нормально не сможет.
Лена не думала о том, что у Корнилова, скорее всего, есть копия этой записи, а быть может, еще и не одна: сейчас это не имело значения. Ничего не имело значения, кроме заливающего душу стыда и булькающей где-то у горла жгучей ненависти. Она требовала немедленного удовлетворения. И Лена…
Как как она заставила себя посмотреть на картинку, которой боялась как огня, объяснить было невозможно. Но на экране высвечивался вовсе не задний двор ее школы, а какое-то слабо освещенное помещение, где в углу спиной к снимающему сидел охранник.
Лена тряхнула головой, словно не доверяя собственным глазам, но на экране ничего не изменилось. Охранник по-прежнему сидел на своем месте, уставившись в телефон, а очень плохое качество видео не позволяло рассмотреть его лицо.
Но, кажется, эта запись не имела никакого отношения к давнему Лениному позору.
— Что это? — старательно ровно выдохнула она, переведя взгляд на Кирилла. Тот стоял возле нее, вытянувшись по струнке, и почему-то с силой сжимал руками концы оранжевого шарфа. На фоне черного худи с головой льва шарф казался абсолютно чужеродным элементом, но именно он почему-то позволил Лене немного расслабиться.
Кажется, Кирилл нервничал ничуть не меньше нее.
— Это папка, — ответил он и поморщился, — в моей старой школе. А это, — он ткнул пальцем в появившуюся на экране девичью фигурку в обтягивающих джинсах и завязанной на груди белой рубашке, — Ланка Моккавейская, которая его подставила! Сама на него вешалась, как притыренная, а когда он ее отшил, нажаловалась директрисе, что это он ее лапал и к сексу склонял! Папка тогда чуть по полной не залетел!
Девица на видео тем временем действительно стала крутить хвостом перед охранником, в котором Лена с трудом, но все же узнала Корнилова. Борода ему не шла, делая похожим на стареющего пижона.
Впрочем, девица считала иначе. Она то наклонялась к стойке, демонстрируя полуоткрытую грудь, то эротично поправляла волосы, то старалась будто бы случайно погладить Димку по обнаженной до локтя руке, а Лена, глядя на это, отчего-то заводилась все сильнее и хотела только стукнуть по лбу этого кретина в форме, чтобы он наконец послал зарвавшуюся малолетку куда подальше, а еще лучше вытолкал ее из школы, на мороз, прямо в этом наряде, чтобы немного охладить горячую голову — и избавить себя от чересчур двусмысленного положения.
Корнилов, однако, поступил иначе. Посидел немного со скучающей физиономией, а потом подался вперед и что-то такое сказал, отчего девица ажно подпрыгнула и, размахнувшись, попыталась дать ему пощечину. Но Корнилов ловко перехватил ее руку и предупреждающе покачал головой. Еще что-то сказал и подтолкнул девицу в сторону выхода. Та заверещала так, что Лене пришлось лихорадочно затыкать в Кирилловом телефоне микрофон, но откровенный трехэтажный мат из уст юной невинной красавицы прорвался и сквозь такую заслонку. Как и страстное обещание отомстить.
Корнилов в ответ усмехнулся, и девица свалила с поля зрения камеры. А следом прекратилась и запись, однако Лена так и осталась сидеть с телефоном в руках, словно бы обдумывая увиденное, а на самом деле стараясь овладеть собой и окончательно изгнать из души отступающий страх, а заодно и стыд за свое недавнее поведение. Что, интересно, Кирилл о ней подумал, когда она сначала чуть не грохнулась на его глазах в обморок, а потом, как припадочная, вырвала из рук телефон? Он явно не так представлял себе «деловой обед».
— Там слышно, как папа ее отшивал, если к уху поближе поднести, — осторожно, но настойчиво сообщил ей Кирилл и посмотрел так, что Лена не стала возражать. Зачем, если мальчишке это было важно? В конце концов, она у него в долгу за пиццу.
Она отмотала запись на середину и послушно прослушала Корниловский стеб.
— Никогда еще меня не соблазняли так топорно, — заявил он с насмешкой девице. — Ты журналы, что ли, женские для начала почитай или на тренинг какой сходи, и поупражняйся на ровесниках. Взрослые дяди тебе не по зубам.