– Вы надеялись, что я вам сообщу что-то новое. Думали, что за это время я могла что-то вспомнить, – покивала она в такт своим словам и медленно поднялась с табуретки. – Вы больше не хотите чая? А варенья?
Он отрицательно замотал головой, отказываясь.
– Тогда вам лучше уйти. – Ее худая в запястье рука указала ему на дверь кухни.
Звягин послушно встал и, медленно переступая, двинулся к выходу. Глупая была затея, понял он, обуваясь. И соломинка так себе.
– Простите меня, – проговорил он, встав у двери. – Простите, что побеспокоил. Растревожил снова.
– Ничего, – вымученно улыбнулась. – Я понимаю.
Он повернулся к ней спиной, чтобы выйти, и она вдруг обронила:
– Он не был молодым. Скорее, в возрасте. И от него странно пахло. Как будто больницей или чем-то похожим.
– Вы думаете, что он доктор? – нахмурился Звягин, резко обернувшись.
– Я этого не сказала, – нахмурилась Марина. – Я сказала, что от него пахло чем-то странным. И руки… Я видела их. Это были руки немолодого человека. Это все, что мне удалось вспомнить за эти годы.
Глава 7
– А я что-то знаю!..
– Я что-то видела!..
– Я вот маме все расскажу! Что-что? Что-то про тебя!..
Алла Ивановна со вздохом провела ладонью по лицу, словно пыталась смести с себя воспоминания далекого детства. Воспоминаниям тем было уже почти сорок лет, а она все помнила, словно это было вчера.
Она была нехорошей девочкой, противной. Она постоянно следила за своей старшей сестрой и все рассказывала о ней матери. Когда и с кем сестра целовалась за углом дома. Когда потянула в рот первую сигарету. И про портвейн рассказала, который сестра с подружками распивала на детской площадке.
Сестре влетало, конечно же. Та дулась на Аллу и даже, кажется, немного ненавидела. Странно, но мать тоже Аллу никогда не хвалила за то, что она ей рассказывала. Кивнет головой, хмуро глянет и промолчит. И лишь однажды отреагировала, но довольно странно. Это когда Алла довела до слез сестру, рассказав ее парню обо всех ее прежних отношениях.
– Такая же гадина, как и твой отец, – прошипела ей тогда в макушку мать, выталкивая из прихожей, где сестра пыталась удержать своего возлюбленного.
Матери и сестры уже нет в живых. А она есть. Осталась ли она такой же гадиной и теперь? Поплатилась ли за свое поведение?
Алла окинула хмурым взглядом тесный кабинет диспетчера таксопарка. Если соизмерять с этим, то – да, она поплатилась. Это место было ей отмщением. Потому что она ненавидела свою работу и дурацкий график, не совпадающий с выходными всей страны. Ненавидела пыльный пол и обшарпанный стол. Чахлые цветы на подоконнике ненавидела. Водителей, вечно ноющих и не желающих с ней делиться «левыми» заработками. Клиентов ненавидела, которым вот прямо сейчас и сразу подавай машину. И ждать-то они не станут, позвонят в другой таксопарк.
Сволочи! Ее окружали одни сволочи! И это при том, что она забыла, когда на кого-то жаловалась! В таксопарке такие дела вообще бы не прошли. Ее бы вычислили и устроили бы ей «темную». Так однажды поступили с водителем, неосторожно проболтавшимся о своем напарнике.
Алла, не глядя, вытянула правую руку и нажала на кнопку чайника. Так же, не повернув головы, нащупала стакан на тумбочке справа. Чайный пакетик уже был в нем.
Она не хотела чая, просто надо было себя чем-то занять. Поболтать ложкой в кипятке, разгоняя сахар. Обжечь нёбо о горячий чай и разозлиться. Это будет уже другая причина для волнения. Не та, что раздирала ее с раннего утра.
А что случилось утром? А утром случились новости по телевидению. Криминальная сводка. И она там услышала такое!..
– Алла, тебе больше всех надо? – поднял на нее хмурую морду от тарелки ее сожитель Тимур.
– Нет. Нет, не больше всех. Но надо, – закончила она, пристально рассматривая любовника. – Тебе не нравится завтрак?
Она встала за час до него и корячилась на кухне, изобретая ему суперкашу из трех злаков. Печенье из творога и изюма. И все получилось по высшему разряду. А у него морда кислая.
– Нравится, нравится мне завтрак, Алла, – со вздохом отозвался Тимур.
Его голова снова низко опустилась над тарелкой. Алла дотянулась рукой, тронула буйную растительность. Нежно тронула, между прочим. А он поспешил отстраниться. Скажите, пожалуйста!
– Что не так, Тимур? – прищурила Алла и без того узкие глаза.
– Все нормально, – глухо отозвался он.
– А я вот чувствую, что не все! Не все у нас нормально, дорогой! – Ее полная ладошка с силой опустилась на стол. – Думаешь, мне не донесли, что ты Клавке-бухгалтерше цветы привозил?