Издательство имени Чехова, действовавшее в Нью-Йорке в 1952–1956 гг., было самым крупным книжным предприятием русского зарубежья за всю его историю[1]. За четыре года существования оно выпустило более полутора сотен изданий, среди которых было много ценных книг[2]. Подробная история издательства глазами самих русских эмигрантов (с обильным цитированием отзывов о работе издательства из частной переписки) в настоящий момент готовится нами к печати.
Более полно, чем у многих других эмигрантских начинаний, сохранился и архив издательства (BAR. Coll. Chekhov Publishing House). Исследователи неоднократно обращались к этому архиву в обзорах и статьях, публиковали отдельные подборки материалов[3]. Настоящая публикация продолжает эту тему, предлагая весь сохранившийся корпус писем Г.В. Адамовича к редакторам Издательства имени Чехова Вере Александровне Александровой и Татьяне Георгиевне Терентьевой (в общей сложности 25 посланий). Письма скопированы профессором Жоржем Шероном и печатаются с любезного разрешения куратора архива Татьяны Чеботаревой. Обратные письма не сохранились.
G. Adamovitch
с/о M-me Lesell
4, avenue Emilia
Nice (A.M.)
France, 28/VII-1952
Глубокоуважаемая Вера Александровна.
Простите, что пишу Вам по делу, в то время как Вы, может быть, еще не совсем поправились. Но я слышал, что Вам много лучше. Надеюсь, что письмо мое застанет Вас в добром здравии и поэтому не очень Вас потревожит.
С месяц тому назад до меня дошли сведения о том, что Вам писала обо мне милейшая А.Ф. Даманская[5]. Я был удивлен тем, что она сочла возможным сделать это без моего ведома[6], и я своего удивления от нее не скрыл[7]. Одушевлена она была, несомненно, намерениями самыми лучшими, но вольно или невольно поставила меня в положение неловкое: вышло похоже на то, что я почему-то предпочитаю действовать через третьих лиц!
До сих пор мыслей об издании какой-либо книги у меня не было, а если и были, то самые расплывчатые. Стали они конкретнее, — как это ни странно — именно в связи с этим инцидентом, и отчасти после разговора с Алдановым. По совету Алданова — который при этом сослался на письмо к нему С.М. Шварца[8], — я и обращаюсь к Вам с вопросом, склонно ли было бы Чеховское изд<ательст>во принять от меня книгу о литературе в эмиграции.
Конечно, я понимаю, что твердого ответа Вы дать не можете, пока не ознакомитесь с рукописью. Но хотя матерьялов собрано у меня довольно много, я все-таки хотел бы (и уверен, что Вы это поймете) — до того как приступить к их обработке — знать ответ Ваш, так сказать, «принципиальный».
Книга, как я ее себе представляю, не должна быть историей эмигрантской литературы с претензией на полноту. Это будет ряд статей об отдельных писателях и, м. б., даже на отдельные темы, в связи с развитием эмигрантской литературы возникшие. Не думаю, чтобы получилось «взгляд и нечто», нет, но — еще менее — курс или руководство. Будет прогулка по садам эмигрантской словесности[9], несистематический ее обзор.
Представляется ли Вам желательным издание такой книги? Если да, достаточно ли Вам будет ознакомиться приблизительно с половиной ее, чтобы принять решение?
Буду очень признателен за ответ и прошу принять искренний поклон с уверением в совершенном почтении и преданности,
Георгий Адамович
P. S. Я в Ницце до 1 сентября, потом в Париже: 53, rue de Ponthieu, Paris 8е.
53, rue de Ponthieu
Paris 8е, 17/IX-52
Многоуважаемая Татьяна Георгиевна.
Благодарю Вас за письмо.
Я был в отсутствии[10], поэтому отвечаю с опозданием.
Месяца через два я пришлю Вам, — как Вы предлагаете — часть (треть или половину) книги об эмигрантской литературе. В готовом виде у меня еще нет ничего. Есть заметки, выписки и т. д. — но все это надо еще обработать. Думаю, что к концу ноября мне во всяком случае удастся это сделать.
Примите уверение в совершенном уважении и преданности.
Георгий Адамович
G.Adamovitch
с/о Mrs Davies
104 Ladybarn Road
Manchester 14
England, 9/X-52
Многоуважаемая Татьяна Георгиевна.
Письмо Ваше я получил только вчера, т. к. нахожусь теперь не в Париже, а в Манчестере[11], где пробуду до лета, с перерывом на рождественские и пасхальные каникулы.
У меня в здешнем университете два литературных курса, и т. к. сейчас начало года, то работы много. Не могу исполнить Вашего желания и прислать хотя бы небольшую часть книги и план ее «в ближайшие дни». Постараюсь сделать это в ближайшие две недели. Вы меня не совсем верно поняли, или я не точно выразился в письме своем к Вам. Готового у меня ничего нет. Есть только черновики, заметки, т. е. материал, требующий обработки. А для обработки нужно время. Надеюсь, что эта задержка — в сущности, небольшая — не вызовет осложнений и будет для Вас приемлема.