Я прикусила губу, обвив руками его шею и перебирая кончики волос на его затылке.
— Дразнишь меня, — прошептала я. Его рука дернулась к обнаженной коже моей спины, посылая импульс тепла прямо в мой центр. Я никогда не чувствовала такого влечения. Никогда не чувствовала, что одно прикосновение может зажечь во мне огонь. Даже если учесть следы моего гнева на него за то, что он лишил меня выбора, за его угрозы запереть меня, ничто не могло остановить жар во мне.
Что произойдет, когда он, наконец, разденет меня? Когда вся его голая кожа коснётся моей и он начнёт двигаться внутри меня?
Я могу вспыхнуть. Оставалось только надеяться, что он не даст мне сгореть.
Он приподнял голову, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, и я никогда не устану от взгляда этих глаз. То, как он пылал, глядя на меня, особенно когда я притянула его голову к себе и впилась в его губы в отчаянном поцелуе. Он застонал в мой рот, пожирая меня, и я хотела быть поглощенной.
Я хотела всего, что он предлагал, но страх все еще щекотал задворки моего сознания. Что, если я повреждена безвозвратно?
Что, если все, что Коннор говорил обо мне как о паршивой любовнице, было правдой, и я только что обрекла второго мужа на всю жизнь плохого секса?
Лино, наконец, опустил руки вниз, схватил меня за бедра и поднял, пока я не села на стойку в том самом месте, где он мучил меня, пока мы готовили равиоли. Я с готовностью раздвинула ноги, задрав юбку достаточно высоко, чтобы вместить его, и он скользнул в открывшееся пространство. Прижавшись к нему всем телом, усевшись на край стойки и доверившись ему, я почувствовала, как сквозь брюки проступает его твёрдость. Он мучительно прижимался к внутренней стороне моего бедра, но я была рада, потому что он не мог коснуться меня, не сейчас.
Лино, казалось, понимал, что мне нужна эта граница, и он не давил. Просто пожирал мой рот со всей свирепостью, с какой он разбирал на части целые компании из списка Fortune-500 для поглощения. Как завоеватель, предъявляющий свои права. Его язык переплетался с моим, а его рука взъерошила мои волосы.
Но меня это не волновало. Когда он наконец оторвался от моих губ, его лоб прижался к моему, и он замер.
— Ты должна знать, как сильно я хочу отнести тебя наверх и заняться с тобой любовью, Голубка. Но нам пора идти, а ты не готова.
— Я знаю, — прошептала я в ответ, позволяя ему помочь мне соскользнуть с острова.
— Черт, кажется, сейчас самое неподходящее время для этого разговора. Лучше бы я не откладывал его. — Он провел рукой по волосам, пока я спускала юбку по бёдрам.
— Что-то не так?
— В этом нет ничего страшного. Просто есть сторона бизнеса, которой занимается Маттео. Но я тоже не чист на руку, и я не хочу, чтобы тебя что-то удивило. Это мероприятие в клубе, многие люди, которые там будут, являются партнерами и союзниками Маттео. Тебе придётся столкнуться с некоторыми вещами, и я просто хочу, чтобы ты была готова. — Он взял мои руки в свои, сжал их и провел пальцем по родимому пятну на моей ладони.
— Хорошо, — прошептала я.
— Маттео управляет девушками. Добровольными девушками, но эскортом. Некоторые из них, вероятно, сегодня вечером будут работать в клубе.
Я наморщила лоб, пытаясь прочитать между строк то, что он не сказал.
— Хорошо. Но они делают эту работу охотно?
Его голова откинулась назад, как будто он не мог поверить, что я вообще спросила такое.
— Конечно.
— Тогда я не понимаю, почему у меня могут быть проблемы с этим, если честно. Вы с Явином не являетесь столпами морального сообщества. Было бы лицемерно с моей стороны осуждать их или вас за это, но не за другие вещи. Почему? Потому что они занимаются сексом за деньги? Это их тело. Если их это устраивает, не мне их судить. Откровенно говоря, это просто не мое гребаное дело.
Он улыбнулся мне, глядя на меня, как на мифического единорога. Учитывая, насколько злыми могут быть женщины, я даже не удивилась этому.
— Ты невероятна.
— Ты планируешь переспать с ними? Ты поэтому решил, что я должна знать? Потому что мы не будем верны этому браку? — Я задала вопрос, на который не хотела знать ответа. Я знала, что он говорил раньше, но после нашего небольшого сеанса поцелуев, когда я оставила его на взводе, кто знает. Мужчины непостоянны, и это могло довести его до крайности.
— Нет. Блядь, нет. Мы оба будем верны нашему браку, Самара. Никаких других женщин. Никаких других мужчин. Только ты и я, но я не святой. У меня были женщины, некоторых я нашел в клубе, других я нашел в другом месте, но…
— Но я могу столкнуться с женщинами, которые были с тобой раньше? — поддразнила я, приподняв бровь. — Я не глупа и не наивна. Я знаю, что женщины были до того, как мы стали чем-то особенным, но пока они являются частью прошлого, для меня это не имеет значения.
Его губы на мгновение коснулись моих, а когда он отстранился, то улыбнулся мне.
— Я не заслуживаю тебя.
— Наверное, нет, — согласилась я. — Я потрясающая. А теперь отойди, чтобы я могла привести себя в порядок, и мы можем идти.
Он со смехом отступил.
— В следующий раз я не буду так бояться этих разговоров.
— Хорошо. Потому что все, что я жду от тебя, это честности, Лино, — призналась я и направилась в ванную.
Все было так просто.
Мои отношения с Лино вращались вокруг честности между нами, и пока это у нас будет, я верила, что мы можем быть счастливы вместе.
Если бы только я тоже могла продолжать быть честной с ним.
✽✽✽
Подъезжая к Indulgence на заднем сиденье лимузина, я никогда раньше не испытывала ничего подобного. По правде говоря, я даже не думала, что когда-нибудь почувствую это. Я начала целенаправленно избегать клуба много лет назад, потому что, хотя Лино никогда не подцеплял женщину при мне, стало очевидно, что это ненормально. Наблюдать за тем, как к нему раз за разом подходят женщина за женщиной, и думать, что у меня никогда не будет возможности предьявить на него свои права, было чем-то, таким, что сводило на нет все удовольствие, которое я могла получить на танцполе.
Я проводила танцевальные вечера с друзьями в конкурирующих клубах, даже если это означало, что я чувствовала себя предателем Лино. Это продолжалось недолго. Мои отношения с Коннором отдалили меня от всех тех друзей настолько, что у меня не осталось ни одного. Так что войти в клуб с его рукой на моей пояснице было сюрреалистически, так, как я никогда не думала, что испытаю это.
Когда мы вошли, головы повернулись в нашу сторону, и почти сразу же началась давка людей, ищущих внимания Лино. Я не сомневалась, что его присутствия не хватало, учитывая, что он покидал меня лишь в редких случаях за те недели, которые он провел, заботясь обо мне, пока я выздоравливала. Когда мои синяки потускнели настолько, что я могла замазать их косметикой, я поняла, что день моего возвращения на работу приближается. Даже Лино не смог бы оправдать запрет на мое возвращение, когда исчезнут оставшиеся следы синяков.
Тот факт, что в этот вечер проводилось масштабное благотворительное мероприятие, которое Маттео попросил Лино организовать, чтобы привлечь внимание общественности к проблеме изнасилований на свидании, только усиливал ожидание этого события. Благотворительное мероприятие, посвященное изнасилованию на свидании, проходящее в ночном клубе, могло показаться кому-то дурным тоном, но Лино объяснил, что Маттео рассматривал это как заявление. Этого дерьма не потерпят в их владениях, и любой, кто осмелится, столкнется с гневом семьи Белланди.