— Я так близко, — простонала я, не желая ничего, кроме маячащего на горизонте оргазма. Поэтому, когда Лино вышел, я чуть не заплакала от возмущения. Он стащил меня с кровати, толкнув на колени перед собой. При всем, что мы делали, при всех его прикосновениях ко мне, это было единственное, чего он еще не позволял мне делать.
В такие моменты я удивлялась, почему он всегда отвлекал меня от этого.
И сейчас, когда он толкнул меня на колени, я больше не сомневалась в этом. Хотя однажды мне бы хотелось, чтобы он лежал подо мной, что-то в том, чтобы стоять перед ним на коленях, было правильным.
— Открой, — приказал он. Прикусив губу от мысли, что он только что был внутри меня, я наконец открыла рот. Он быстро ворвался внутрь, ударив меня по задней стенке горла так сильно, что я поперхнулась, когда мой вкус взорвался у меня во рту.
— Этот рот тоже мой. Слова, которые вылетают из него, улыбки, стоны — все в нем мое. Он не может смотреть на тебя, пока ты говоришь. Он не может представлять, как эти красивые губы обхватывают его, — простонал он. Он сделал паузу в своей речи, толкаясь в мой рот и выходя из него, пытаясь с каждым толчком проникать в мое горло немного сильнее, пока мои глаза не заслезились. — Ты хотела этого? Так проглоти меня и, блядь, прими это, Голубка.
Подняв на него слезящиеся глаза, я сделала, как он сказал, и сглотнула, чтобы он смог хоть немного скользнуть мне в горло. Неглубокие толчки, которые он давал мне, стали намного мягче, как только я дала ему это, облегчая его движение по моей плоти, глядя на меня сверху вниз. Гнев в его глазах немного угас, и он с обожанием провел рукой по моей щеке.
— Ты выглядишь так прекрасно с моим членом в твоем горле, Голубка, — прошептал он. — Я всегда знал, что это будет так идеально, но сегодня я не позволю тебе проглотить мою сперму.
Он вышел с хлопком, и я облизала губы и пошевелила челюстью, чтобы вернуть хоть какие-то ощущения. Лино был слишком большим, чтобы мне было удобно.
— Ты моя? — спросил он более мягко.
— Всегда, — наконец признала я, хихикая, когда он подхватил меня за подмышки и снова наклонил над кроватью. Его рука снова опустилась на мою задницу при звуке моего смешка, а затем он ворвался внутрь сильным толчком, оторвавшим мои ноги от пола.
— Черт! — Я закричала, почувствовав болезненный укол, когда он безжалостно вбивался в меня до конца. Но даже с этой болью, удовольствие росло и росло, достигая нечто нового, чего я никогда раньше не испытывала. Когда Лино склонился надо мной, его грудь терлась о мой позвоночник, когда он трахал меня, вдавливая в матрас, я думала, что умру от удовольствия.
— Этот рот мой, — сказал он с жёстким толчком.
— Да! — Я задыхалась.
— Эта киска моя, — добавил он с другим толчком.
— Да, — повторила я со всхлипом.
— Эта задница моя, — сказал он, отрываясь от меня. Одна рука скользнула под меня, обхватывая место, где он входил и выходил из меня, на несколько мгновений просто чувствуя связь. Его другая рука обвилась вокруг моего бедра, потянувшись, чтобы погладить мой клитор медленными круговыми движениями, которые казались мучительными по сравнению с тем, как яростно он брал мою киску.
— Пожалуйста, Лино, — умоляла я.
Он убрал руку, которой касался себя там, где входил и выходил из меня, и прижал влажный палец к другой части меня, и я вздрогнула от этого ощущения. Он не делал никаких движений, просто медленно надавливал все сильнее и сильнее, трахая мен на кровати до состояния комы. Не знаю когда, но я начала хныкать. Три точки ощущений, три точки соприкосновения, и каждой из них было достаточно, чтобы довести меня до исступления, но он не давал достаточно, чтобы я кончила.
— Толкайся, Голубка. Ты сможешь кончить, как только снова возьмешь мой палец в свою задницу.
— Лино! — Я ахнула.
— Сейчас Самара, — приказал он, и команда в его голосе была тем, чему я не могла сопротивляться, когда дело касалось Лино. Власть, которой он обладал в повседневной жизни, была только сильнее в постели, поэтому я толкнулась.
И его палец вошёл в меня.
Я замерла под ним, мои метания внезапно прекратились от легкого жжения, сопровождавшего знакомое растяжение.
Слишком насыщенно, с Лино внутри меня и его пальцем там.
Его движения на моем клиторе ускорились, когда он продвинул палец вперед, его бедра замедлились, чтобы он мог сосредоточиться на всех трех точках.
И я кончила, мой крик эхом разнесся по спальне, когда я полностью рухнула на кровать.
— Блядь, — проворчал он, убирая руки и хватая меня за бедра, чтобы войти так глубоко, как только мог, а затем полностью выйти. Я заскулила от потери его, и он снова вошёл в меня.
Он делал это снова и снова. Я оглянулась, чтобы увидеть, как он смотрит на мою киску, когда отстраняется. Наблюдая, как я сжимаюсь, как будто хочу, чтобы он вернулся внутрь.
И я хотела. Я всегда хотела, чтобы он был внутри меня.
Когда он, наконец, насытился, он врезался внутрь и трахнул меня дюжиной жестких, сильных толчков, от которых я застонала под ним, прежде чем он взорвался внутри меня со стоном и накрыл своим весом.
Я подождала несколько минут, пока он отойдёт от оргазма, и когда он наконец это сделал, то усмехнулся мне в ухо. Монстр ушел, остался только Лино.
— Ты в порядке? — он спросил.
— Я мертва, — вздохнула я. — Только, пожалуйста, не пиши «затрахана до смерти» на моем надгробии.
Его раскатистый смех после насыщенного секса, который у нас был, звучал как музыка для моих ушей.
И, прежде всего, у меня был свой ответ.
У нас все будет просто замечательно.
Глава 35
Самара
Отец Лино зашел к нам.
Такого никогда не случалось за все годы, что я проводила с Лино выходные перед тем, как ему нужно было идти на работу. Я не могла сказать, часто ли он заходил в будний день, поскольку я, как правило, не была в доме Лино в то время, но каким-то образом, по потрясенному лицу Лино, когда он открыл дверь, чтобы увидеть своих отца и мачеху, стоящих на пороге, я поняла, что это практически неслыханно.
По тому, как он стиснул челюсти, я также поняла, что у того, кто охранял ворота в ту ночь, будут неприятности. Впустить отца на территорию, не предупредив об этом Лино, было для него оскорблением, намеком на то, что его отец по-прежнему обладал большей властью, чем Лино, но это не так.
Только не с Маттео во главе.
Честно говоря, в некоторые дни я удивлялась, что Габриэле жив, учитывая, что он угрожал жизни Айвори. Но этот человек был в отчаянии, любой мог квидеть, как оно блестит в его темных глазах. Он прошел путь от того, чтобы быть ушами своего брата и служить его правой рукой, до того, чтобы быть изгнанным и оставаться на задворках синдиката.
Он хотел вернуть свою власть, и его присутствие означало, что он намеревался использовать своего сына, чтобы получить ее.
Лино отошел от двери, позволяя паре войти в наш дом. В убежище от вещей, которые мучили его вне дома.
— Вам что-то нужно? — спросил Лино сквозь стиснутые зубы, закрывая входную дверь и подходя ко мне. Я не встала со своего места у острова, где болтала с Лино, пока мы ели, хотя и повернула стул лицом к гостям. Я ждала указаний Лино о том, как мне вести себя с внезапным присутствием его отца, потому что, по странному стечению обстоятельств он оказался на моей территории.
Мне всегда приходилось проявлять уважение, будь то на публике или в его доме, потому что это было ожидаемым правилом в данной ситуации. Но с приходом Габриэле в дом Лино — мой дом — казалось, что власть сменилась. Я могла либо сыграть любящую жену и хозяйку, либо показать Габриэле все неуважение, которое он проявлял ко мне каждый раз, когда я была в его подойти ко мне, если он хотел возиться с любезностями.