Хочется, однако, думать, что эта книга может быть интересной не только с практической, но и с научной точки зрения. Тема проституции, как лакмусовая бумажка, позволяет выявить многие закономерности социокультурного процесса, морально-нравственные представления населения, стереотипы сознания, характеризующие отношение к женщине, проблемам сексуальности и духовной свободы, понятиям «милосердие» и «терпимость» и т. д. И конечно, не следует рассчитывать, что на страницах книги читатель встретится лишь с описанием скандальных судебных процессов, фривольно-сентиментальными историями во вкусе Дюма-сына и пикантными подробностями из жизни как обывателей, так и высших слоев общества. Авторы преследуют цель в приемлемой для широкого читателя форме исторических очерков рассказать о многих серьезных проблемах, связанных с существованием института продажной любви. Можно смело сказать, что в нашей стране в течение последних шестидесяти лет такой задачи историки не ставили.
Трудностей, связанных с ее решением, немало. Прежде всего, это — преодоление стереотипов индивидуального и общественного сознания, сводившихся к созданию в советской исторической науке ряда запретных тем. К их числу, в частности, относится и проституция. Конечно, сегодня не существует преград идеологического характера. Однако в современной российской историографии нет и устоявшейся методики подхода к изучению института продажной любви. Ведь не секрет, что до недавнего времени российская история изучалась по некой схеме, умышленно не включавшей многие явления, в особенности касающиеся повседневной жизни общества. Большинство исследователей, подчиняясь идеологическому диктату, не видели за внешне обыденными сторонами повседневности глубоких социально-культурных процессов. Но, упорно не желая заниматься анализом «упрощенно-бытовых» проблем, ученые на самом деле оказывались в стороне и от «высокой» науки. Совершенно не исследовалась такая своеобразная сторона жизни общества, как «девиантность». Этот термин до сих пор составляет загадку для многих историков, несмотря на то что первые попытки введения его в практику советского обществоведения относятся к 60-м гг.
А. Коэн — один из ведущих западных социологов в области теории девиантного поведения — определил его как явление, идущее «… вразрез с институционализированными ожиданиями»[2]. Отклонения, естественно, могут носить как сугубо положительный, так и сугубо отрицательный характер. К числу положительных, позитивных девиаций можно отнести экономическую предприимчивость, политическую активность, художественную и научную одаренность. К числу же негативных отклонений, которые в свою очередь делится на интровертные и экстравертные, принадлежат преступность, пьянство, наркомания, самоубийства и т. д. Эти явления носит устойчивую отрицательную морально-этическую окраску в любом обществе, ориентированном на общечеловеческие ценности. Несколько по-иному обстояло, правда, дело в России после Октябрьского переворота 1917 г. Практически всем отклонениям в поведении отдельных людей или социальных групп придавался остро политизированный характер. Это нашло отражение и в исследовательской практике.
Даже в 60-е гг., во время второй после 20-х гг. «весны» советской социологии, Г. Л. Смирнов, впервые поставивший вопрос о возможности изучения типов антиобщественного поведения, уделил особое внимание их политическим характеристикам[3]. Абсолютизация этой стороны проблемы была, конечно же, неправомерной. Отклонение от нормы, аномальность, в данном случае оценивалось прежде всего с учетом политической конъюнктуры, продиктованной преимущественно классовым подходом. Подобная методика не позволяла понять и объяснить целый ряд явлений, которые были отражением не только социальных, но и психологических, а иногда и психических особенностей личности и общественной группы. Примерно до середины 80-х гг. советские обществоведы упорно избегали использования принятого в мировой социологической теории и практике понятия «девиантность». Ныне оно довольно широко употребляется российскими социологами, официально присоединившимися наконец к одному из ведущих направлений исследований Международной социологической ассоциации — теории и практике девиантного поведения и социального контроля[4]. Это, как представляется, позволяет рассмотреть и те формы повседневной жизни, которым необходимо давать не только социальную, но и психологическую оценку.
2
См.: Коэн А. Исследования проблем социальной дезорганизации и отклоняющего поведения Ц Социология сегодня. М., 1965, с. 520.
4
См.: Гилинский И. Я. Социология девиантного поведения как специальная социологическая теория // «Социологические исследования», 1991, № 4, с.73.