Таким образом, из вышеприведенного документа следует, что на момент получения разрешения на открытие публичного дома Воробьева не достигла предписанного для содержательниц возраста в 35 лет.
Женщина, желающая открыть дом терпимости, должна была подать во врачебно-полицейский комитет прошение, прилагая к нему свой паспорт и свидетельство местной полиции об отсутствии препятствий к содержанию просительницы данного заведения.
В Государственном архиве Кировской области (ф. 583. оп. 480. д. 624а. л. 9) хранится прошение крестьянки Слободского уезда Стуловской волости Александры Андреевны Лапиной о разрешении открыть ей дом терпимости в Вятке: "… имею честь просить… разрешить мне открыть дом терпимости на Большехлыновской улице между такими же заведениями Пленковой и Разнициной в доме Парасковьи Николаевны Воробьевой… 18 июня 1909 года…". Интересная деталь — дом терпимости Лапина просит открыть "между такими же заведениями". Почти аналогичное содержится в прошении вятской мещанки Анны Федоровны Кривошеиной, в котором она просит вятского губернатора разрешить открыть ей дом терпимости на Никитинской улице в доме Малых — "… в том же месте где и в настоящее время находятся дома терпимости…". Кроме этого Кривошеина в прошении пишет: "… имею честь заявить, что в просимом мною доме ранее было подобное заведение, содержимое другим лицом (ранее там был дом терпимости Суходоевой — авт.) по 26 декабря…". (ГАКО. ф. 583. оп. 479. д.145. л. 3)
К прошению Лапиной была приложена справка Стуловского волостного правления Слободского уезда от 7 апреля 1909 года. В ней Лапина была охарактеризована как "женщина благонадежная, поведения хорошего, судима и штрафована ранее… не была и ныне под судом и следствием не состоит". (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л.10)
Содержится в вышеуказанном архивном деле и акт осмотра помещения, которое предполагалось отвести под публичный дом Лапиной. Осмотр дома Парасковьи Николаевны Воробьевой 20 августа 1909 года проводил вятский городовой врач К. Л. Зейдель. Он, в частности, пишет: "… дом этот имеет в верхнем этаже довольно просторное зало, прихожую и шесть небольших отдельных комнат, кои должны служить спальнями для девиц, в нижнем этаже имеется также зало, но несколько меньших размеров и восемь отдельных, небольших спален, для одной девицы каждая… дом деревянный и недавно еще выстроен (несколько месяцев назад)… свету во всех помещениях достаточно… дом должен быть теплым… при нем имеются кухня и столовая. Одним словом, помещение этого дома может соответствовать просимому Лапиной назначению…". (ГАКО. ф. 583. оп. 480. д. 624а. л. 13)
Не каждое прошение об открытии дома терпимости удовлетворялось. Так, 29 января 1909 года врачебное отделение вятского губернского правления просило полицмейстера г. Вятки "доставить… сведения, существует ли в настоящее время в г. Вятке дом терпимости вятской мещанки Анны Федоровой Кривошеиной, которой… было отказано в разрешении открытия этого дома… при чем если дом терпимости Кривошеиной не существует, то доставить соображения, представляется ли надобность в таковом". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 873. л. 262)
10 февраля того же года вятский полицмейстер сообщил во врачебное отделение, что "дома терпимости Кривошеиной не существует и надобности в открытии… не представляется". (ГАКО. ф. 721. оп. 1. д. 873. л.261)
При подаче прошения об открытии дома терпимости, будущая содержательница была обязана предоставить также письменное согласие домовладельца или управляющего домом, в котором предполагалось открыть заведение.
Подтверждением этому служит следующий документ: "… 1913 года февраля 2 дня, я нижеподписавшаяся крестьянка Слободского уезда Стуловской волости деревни Бакулинской Парасковья Николаева Воробьева ничего не имею против того, чтобы в моем доме по Владимирской улице крестьянка Слободского уезда Стуловской волости деревни Степуринской Александра Козьмина Бакулева открыла дом терпимости, в сем и подписываюсь… Парасковья Николаева Воробьева не грамотная, а за нее расписался Иван Андреев Воробьев…". (ГАКО. ф. 583. оп. 484. д. 645б. л.82)
Квартиры, в которых размещались дома терпимости, должны были быть удалены от церквей, училищ, школ и общественных учреждений не менее чем на 150 сажен. Помещения эти должны быть сухими и достаточно светлыми, не могли размещаться в подвалах, входы в них запрещалось устраивать прямо с улиц — как в торговые заведения.
Соответствие помещения, в котором предполагалось открыть публичный дом, вышеназванным требованиям, также необходимо было подтвердить соответствующим актом. Подобный акт был составлен 2 февраля 1913 года после осмотра здания, отводимого для дома терпимости Бакулевой. В нем, в частности, говорилось: "… в санитарно-гигиеническом отношении он (дом — авт.) соответствует своему назначению и в нем может проживать до шестнадцати проституток…". (ГАКО. ф. 583. оп. 484. д. 645б. л.79)