Пепельница с сигаретой мгновенно исчезла в руках ловкого официанта.
Баринов раскрыл визитницу, порылся, пожевал губами.
– Верно, Олегович… Бальзамов Дмитрий Олегович, продюсер и режиссер. Он твой ученик, что ли?
– Хуже, – ответила Люба, – несостоявшийся любовник и заноза в сердце стареющей дамы.
Посидели, помолчали.
– Прохвост он, твой Дима Бальзамов, – сказал вдруг Баринов, – первый на Москве прохвост и проститут.
– Значит, не меня одну он использовал, – хмыкнула Люба.
– Да, многое про него рассказывают, – покачал головою Баринов.
– А знаешь, я тебя во Всеволожск сама отвезу, – вызвалась вдруг Мелик-Садальская.
– У меня там дело найдется, покуда ты с мамой этой хиппи разговаривать будешь. А по дороге ты мне про Бальзамова расскажешь.
Мила Самарина всю жизнь жила во Всеволожске.
И все ее здесь знали, и про неё всё знали.
И про то, что окончила институт культуры имени Крупской, и что по линии комсомола попала сразу на руководящую должность – директрисой Всеволожского молодежного культурного центра на Котовом поле.
Тогда, в годы горбачевских перемен, гласности и перестройки, многие ей завидовали и сплетничали, дескать, молодая да красивая, понятно, за какие-такие способности в двадцать два года можно попасть на руководящую работу. Известное дело, дала Милка кому надо, вот и назначили ее.
Однако, если бы тогда спросить завистливых ворчунов, кому именно давала Милая Мила, чтобы получить директорскую должность, сплетники бы засмущались бы и никого конкретно не назвали. Дело в том, что из областного комитета поступила директива во Всеволожский горком – подобрать на должность директора МКЦ из молодых кадров комсомола. Вот и ткнули в кабинете секретаря Хвастова в ее фамилию. Милой Миле и давать никому не пришлось.
Но люди завистливы и охочи до всякой грязи. Особенно, когда речь идет о красивой молодой женщине.
Поэтому и наговаривали на Милую Милу, и пророчили ей скорое падение.
И как они, эти всеволожские сплетники, порадовались двойному скандалу, который восемнадцать лет назад разразился во Всеволожске! Сперва Милую Милу с треском сняли с должности директрисы МКЦ, да едва еще и под суд не отдали за какие-то бухгалтерские просчеты или злоупотребления. А потом Милая Мила родила, да без мужа! Поматросил ее режиссер с питерского телевидения, поматросил да и бросил с ребеночком. Позор-то какой!
А сперва-то, а сперва-то… И на машине с надписью "Телевидение" за Милой Милой приезжал, и назад ее заполночь привозил. И букеты дарил… Вся округа завидовала, какой видный женишок-то у Милой Милы.
Но был женишок, да сплыл.
Поговаривали, что его самого с питерского телевидения за какие-то грешки выгнали.
Жених сбёг, а Милка с животом осталась.
И не побоявшись сплетен и злых языков – родила.
Девчонку родила, Светланку-Ланку.
Личная жизнь у Милой Милы все-таки кое-какая была, несмотря на три работы и дочку…
Ну невозможно существовать совсем без личной жизни.
Были у нее редкие связи… Но был и постоянный любовник.
Старший офицер налоговой полиции из Питера, бывший Милой Милы одноклассник – Володя Лубянский.
Восемнадцать лет назад, когда Милую Милу снимали с должности директора МКЦ, Володя Лубянский, тогда еще капитан Всеволожкого ОБХСС, вел дело Милой Милы…
Вел его и закрыл за отсутствием состава…
Они потом часто с Володей, когда нежились в постели после жарких ласк, вспоминали те времена.
– А как ты меня чуть не посадил? Помнишь?
– Это не я тебя посадить хотел, а Красовский – секретаря Хвастова пёс.
– Вот сука этот Красовский!
– Точно, это он мне позвонил в отдел, велел вашу бухгалтерию изъять и нарыть что-нибудь такое, за что тебя посадить можно будет.
– Ну что же ты плохо рыл и не посадил меня?
– А времена такие настали, что горком закрылся и партию распустили. И зачем мне такие распоряжения бывших секретарей выполнять?
– А если бы партию не распустили, ты бы меня посадил?
– Ты уж не сердись, Мила, посадил бы, куда денешься? Посадил бы…
И Милая Мила делала вид, что обижается на своего любовника, и отворачивалась к стенке.
– А сам Красовский потом, кстати говоря, когда партию распустили, стал вместо тебя директором МКЦ…
– Ага…
– И принялся там такие поганки крутить, мама не горюй! Во все тяжкие пустился.
Он через этот МКЦ и подержанными машинами из Германии торговал, и компьютерами…
Только что детей и наркотики не продавал…
– А теперь он где? Его вроде посадили?
– Вроде да, но точно не знаю. Я же как раз в налоговую в Питер перешел, ты же знаешь…