Через неделю, сидя в своем новом кабинете на Большой Полянке, Элла Семеновна принялась вычерчивать чернильным паркером некие схемки по наведению порядка.
И ручка ее не дрогнула, выводя буковками:
Бальзамов.
Маленький "п".
Разобраться… (но не сразу)
Диспут, естественно, тоже снимали на видео.
Тема диспута была – что есть поединок?
Сидели возле костра под бездонным черным кубинским небом.
Ррромантика!
По одну сторону Байдуков с распухшим носом в обнимку с Викой Малаевой.
По другую сторону Женя Красновский с черным бланшем под глазом и с опухшим ухом.
Ланочка хотела усесться рядом с писателем, но Бальзамов усадил ее подле себя.
Он вел диспут, а Коля Сигал снимал все на видео.
Были все, кроме Санчеса, Капли и Ксанки Соловья.
– А где наш шоу-бизнес? – поинтересовался Бальзамов.
– Известное дело, – с многозначительной миной на лице ответил Вася Дементьев. – Обкатывают шоферские девять дюймов, групповичок у них, на вторые сутки затянувшийся. Вот бы тебе, Олегович, снять такое, покруче драки было бы!
Посмеялись.
А потом стали говорить о дуэлях.
Тоже смешно!
Говорили о дуэлях, а два дуэлянта с разбитыми носами тут же сидели. Глазками друг на друга сверкали.
Но Бальзамов подготовился к диспуту, принес пару книжек. Одну – новинку Баринова, которую критик подарил Бальзамову перед самым вылетом, мол, авось, пригодится. И вот ведь пригодилась!
А вторую – привезенный из библиотеки посольства "Дуэльный кодекс Александра Третьего".
– Вот послушайте, что пишет наш уважаемый Александр Евгеньевич Баринов, – сказал Бальзамов, раскрывая книгу в том месте, где была закладка. – "Корень многих женских обид лежит в социальном – потому как у ПЛОХИХ мужчин нет острастки быть призванными к ответу за обиду, нанесенную женщине. Беззащитность женщины во многом и ведет, с одной стороны, к уродливой ПРИСПОСОБЛЯЕМОСТИ И ТЕРПИМОСТИ (и такой же уродливой мстительности исподтишка), а с другой стороны это ведет к уродливой, оскорбляющей благородство духа общественной морали. Оставшиеся без острастки мужчины тоже становятся безобразными в своей распущенности и трусливой подлой сути".
Бальзамов остановился в чтении, обвел всех взглядом и спросил:
– Какова мораль автора? – И сам ответил: – Автор предлагает ввести институт дуэлей, как ответственность за обиды, нанесенные женщине. И что скажете?
– Тут одна загвоздка есть, – подняв руку, как это делают в школе, начал обычно молчавший Вася Дементьев. – Драться на дуэли МОЖЕТ только благородный. А подлого сословия драться не может. И это означает, что общество должно снова расслоиться – и куда тогда полетят европейцы со своей демократией, равенством и братством?
Впрочем, она, Европа, уже и так в заднице со своим равенством с арабами и турками.
– Ну, ты политику-то не трогай, – встрял с цензурой спортсмен Игорь Марголин. – И потом, я не думаю, что современная девушка обрадуется дуэли за свою честь.
– Ну, это надо Вику спросить, – хмыкнул Дементьев.
И все поглядели на Вику.
– Неправда все это, – нарушила вдруг молчание Ланочка, и все уставились на нее.
– Неправда, никто тут ни за чью честь не дрался. Тут была драка самолюбий, драка обид, а защитой чьей-то чести тут и не пахло. И вообще, мне странно думать, что во времена Пушкина могла бы быть такая…
– Дуэль? – спросил Бальзамов.
– Могла бы, могла бы, – с трудом разлепляя разбитые губы, сказал писатель Женя.
– Как раз в литературных кругах друг друга вызывали сто раз за то, что кто-то про кого-то сказал, что тот бездарность.
– Ну, а Пушкин-то как раз за честь жены стрелялся, и Печорин у Лермонтова за честь княжны, – вставила Вика.
– Ну, а ты сама все-таки за дуэли или против? – поворачиваясь к Вике, спросил Бальзамов.
– Ну, дуэль, может, и хорошо, Но ведь тогда есть риск потерять мужа или возлюбленного! – ответила Вика и снова обвила ручками шею своего ненаглядного художника.
– Помню, на даче, нам тогда было по четырнадцать лет, из-за моей подруги дрались два мальчика, – начала свой рассказ фигуристка Чернышова. – Подрались они, а подруга потом страшно гордилась и хвасталась этим. Я же, признаюсь, завидовала ей, но сейчас осуждаю такие драки. Это дикость какая-то. Мы с моим бывшим мужем как-то стояли на остановке, и пьяный обозвал меня матом. Мой муж подошел и ударил его. Пьяный упал. Я так испугалась! А если бы убил?
– Так ты против? – спросил Бальзамов.
– Если муж безнаказанно сносит, когда на улице кто-то обзывает его жену матом, от такого мужа НАДО УХОДИТЬ, – сказала Вика.