И трубку повесила.
Вот еще забота! ….
Мария Витальевна разобрала чемоданы.
Любовно развесила в шкафах наряды, расставила на полочках в ванной любимые шампуни, разложила на туалетном столике парфюмерию с косметикой.
На вилле был небольшой бассейн овальной формы с голубой океанской водой.
Мария Витальевна искупалась, приняла душ, потом позагорала в шезлонге минут тридцать.
Для первого раза достаточно, не девочка уже, это двадцать лет назад, когда впервые до Геленджика дорвалась, тогда до солнечных ожогов на плечах загорала!
В гостиной мягко свистел прохладой мощный кондиционер.
Мария Витальевна положила себе льда в стакан, налила немного виски, присела на диван перед большим плазменным экраном.
Здесь было несколько российских каналов по спутнику.
"Первый канал", "Россия", "НТВ", "Норма Ти-Ви"…
Мария Витальевна пощелкала лентяйкой, порыскала по перечню передач…
– О Господи! – невольно вырвалось у нее.
Мария Витальевна едва стакан не выпустила из рук.
С экрана на нее глядел Иван.
Ее мальчик Ванечка.
Иван сидел на какой-то кухне в компании каких-то очень современных молодых людей и рассуждал о любви.
– Воспитанная и вообще правильная девушка в первый раз отдается только по большой любви, – говорил ее Ванечка.
– Не, чувак, ты жизни не знаешь, – возражал ему юноша в красной пиратской косынке, – девчонки из одного только любопытства рады невинности лишиться и девяносто процентов тёлок делают это не с любимыми, как ты говоришь, а просто с опытными мужиками, предпочитают взрослого мэна влюбленному сопляку, понял?
– Это ты на себя намекаешь, что ли? – лез в бутылку Иван.
– Ну и на себя, а что? – петушился юноша в красной косынке. – Вон, спроси у девчонок, с кем они хотят: с тобой, книжным червяком, или с опытным трахальщиком вроде меня? – Юноша в косынке обернулся через плечо к девушке, что загружала посуду в моечную машину. – Скажи, Белоснежка, с кем бы ты первым пошла, со мной или с этим? С Карабасом?
Белокурая девушка и вправду походила на диснеевскую Белоснежку.
Она сняла с рук резиновые перчатки, отвела упавшую на глаза светленькую прядь и сказала что-то непонятное, на современном молодежном и совершенно непостижимом для ума Марии Витальевны языке.
Потом на кухню вошел другой юноша, бритоголовый, напоминающий околовокзальных бандитов. Вошел и сразу заявил свои права на белокурую мойщицу посуды, обняв ее за плечи и попытавшись поцеловать.
– Белоснежка, скажи этим уродам, что ты будешь только со мной! – сказал бритоголовый с самодовольной ухмылочкой. – Скажи им, пусть пойдут умоются!
Мария Витальевна даже и не заметила, как пролетели сорок пять минут. Она даже не заметила, что здорово простыла – почти голая под свистящим кондиционером. И когда передача кончилась и пошла реклама, Мария Витальевна сильно расчихалась.
Она встала, пошла к шкафу-купе, достала толстый свитер…
Теперь она знала, что отныне каждый день по три раза в сутки по полтора часа на телеканале "Норма Ти-Ви" она будет видеть своего Ванечку.
Марии Витальевне вдруг очень захотелось любви.
А любовью Мария Витальевна называла секс.
4.
У Алины Милявской была своя система отношений с коммерческим директором торгового дома молодежной одежды "До-До".
Во-первых, они были любовниками.
Или не совсем любовниками, но единожды переспали.
Во-вторых, Константин Петрович, так звали коммерческого директора, делился с Алиной частью отката.
Там был сложный расчет.
Алина как директор департамента рекламы канала "Норма Ти-Ви" имела право давать скидку оптовым покупателям рекламного времени. Обычно за предоставление такой скидки она просила с близко знакомых клиентов что-то вроде премии. Она им своей директорской властью скидку в десять процентов на заказ ста трансляций ролика, а они ей за это десять процентов от сэкономленного. Десять процентов с десяти процентов порою составляли до пяти, а в иной раз и до семи тысяч долларов. Не так уж и плохо для одинокой женщины с окладом в пять пятьсот.
Но такой возврат от предоставленных скидок был не единственной формой взаимовыгодного сотрудничества. Рекламодатель перезакладывал в бюджете расходы на рекламу, и Алина помогала списывать эти расходы по счетам за невыстреленные в эфир трансляции. Реклама – это такой продукт, что предъявить его проверяющим органам очень сложно. Вот и обдирали ребята из русского "До-До" своих итальянских хозяев, а Алина Милявская могла позволить себе за два года переехать из однокомнатной квартирки в Южном Бутово в трехкомнатную на Проспекте Мира неподалеку от Сухаревской. И место в престижном многоэтажном гараже для своей новенькой "Ауди" купить.
– Костя, – фамильярно обратилась к директору Алина, едва его секретарша, поставив поднос с кофе, затворила за собою дверь. – Костя, мы сделали все, как ты просил, вот я тебе на си-ди первые три передачи записала.
Константин Петрович взял диск, вставил его в щель плеера и нажал на кнопку лентяйки.
Экран сперва светился голубым, потом замерцал, потом на нем появилась надпись: "Генеральный спонсор телешоу "Последняя девственница" – Торговый дом молодежной одежды "До-До"…
Константин Петрович закурил, плюхнулся в свое кожаное директорское кресло и, покрутив его вокруг своей оси, принялся выговаривать своей визави:
– Смотрел я вчера вашу программу, смотрел, Алиночка, и вот что тебе скажу…
Тон его не предвещал ничего хорошего, и Алина Милявская как-то даже сжалась внутренне, будто встарь, когда папа ругал ее за прогулы уроков и за запах табака…
– Хреново вы подаете нашу продукцию, эта фифочка, которая Красная Шапочка у вас, она вообще в какой-то левой курточке нарисовалась в первом часу, это не из нашей коллекции…
– Из вашей, из вашей! – замахала руками Алина. – Ты в каталоге посмотри, сам не знаешь, а говоришь.
– Ну, ладно, – кивнул Константин Петрович, – а что это за отстой, ваша парочка баран да ярочка, эти ваши Русалочка и Карабас? Гоните вы их в шею с программы!
Они какие-то деревянные, не молодежные какие-то!
– Да ты что, Костя, окстись! – всплеснула руками Алина. – Карабас – это же сынок нашего генерального, да и потом, по замыслу врио главреда, умные тоже нужны, вроде как яйцеголовый студент-ботаник.
– Ну, с этим понятно, а эта Русалочка, она тоже дочка, что ли? – спросил Константин Петрович.
– Представь себе, – кивнула Алина. – Тоже дочка и за нее тоже просили.
– Ну, у вас как в Советском Союзе! – воскликнул Константин Петрович. – Никак вы не можете без блатных!
– А вы разве не возьмете на работу сынка или дочку, если вас итальянский хозяин попросит? – спросила Алина.
– Ладно, – махнул рукой Константин Петрович. – Скажи вашему режиссеру, чтобы наш ролик два раза в рекламном окне – самый первый и самый последний в ряду, потому как…
– Потому как еще Штирлиц говорил, что запоминается последняя фраза, – заученно сказала Алина. …
Глава 5.
1.
Таня Середа была девушкой талантливой.
У одного великого русского писателя есть в записках такая мысль, что Россия, основными из богатств которой являются широчайшие шири и высочайшие выси, населена народом, главная черта характера которого может быть охарактеризована одним словом: талантливость.
И талантливость эта проявляется в основном в том, что истинно русский человек преимущественно лишен бремени сомнений, порождаемых у обычного европейца знаниями и образованностью. Истинно русский человек никогда не сомневается.