– Ты носишь линзы? – спросила Энн.
– Да, а что? – переспросила Мария Витальевна.
– Просто очки для женщины старше тридцати пяти очень хорошо, они повышают ее сексапил, – сказала Энн и для убедительности тут же надела очки. – Мой Генри мне всегда говорил, что в очках я напоминаю ему его первую любовь – учительницу английского языка из праймери скул**, которую он вожделел и с мечтами о которой впервые осознал свою половозрелость. Знаешь, ведь мальчики не думают о сверстницах, когда им тринадцать или четырнадцать, они мечтают о взрослой женщине с развитой грудью. ** англ. primary school – начальная школа.
Мария Витальевна улыбнулась своим мыслям.
Она вспомнила, что в таком же грехе признавался ей и ее Иван.
– А где сейчас твой Генри? – спросила Мария Витальевна.
– О, это моя беда и мое несчастье, – вздохнула Энн. – Мой Генри уехал в Европу учиться, он теперь в Англии.
– Пишет? – спросила Мария Витальевна.
– Пишет, – ответила Энн.
4.
За три прошедших после начала шоу дня, после разговора со своей бывшей, Мигунов два раза примерялся к суициду.
Сперва он затеял дурацкую игру на шоссе.
Разогнав свою "Ауди" до двухсот, он принялся закрывать глаза.
Зажмурится и считает.
Сперва до пяти.
Раз, два, три, четыре, пять…
Открывает глаза, а машина почти не сошла с прямой – все так же мчится по своей полосе.
Потом стал зажмуриваться на более долгий счет.
До семи.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь…
Открыл глаза, машинально подправил рулём траекторию движения – все в порядке…
Потом увеличил счет слепой езды до десяти…
Еле выдержал, открыл глаза и чуть с ума не сошел от страха: машина почти уже выскочила за пределы осевой и едва не столкнулась со встречным автобусом.
Встречным потоком ветра, как будто еще усиленным жалобной сиреной испуганного автобуса, мигуновскую "Ауди" словно ударило, отбросило от встречной полосы и пару минут Мигунов ехал, едва справляясь с прерывистым дыханием и необычайно быстрым биением своего сердца.
– Ладно бы сам, – подумал он, – а эти в автобусе-то при чем? ….
Не жалея подвески и хрупкого переднего обтекателя, съехал мордой на проселочную, задевая днищем о низкий кювет, цепляя глушителем о засохшие комки стылой грязи.
Здесь, на этом берегу, он так славно отдыхал с Анной.
И горделиво радовался, ловя завистливые и восхищенные взгляды мужчин, любующихся красотой Анькиной фигуры.
Теперь Анна не с ним.
– А не искупаться ли? – сам себе сказал Мигунов.
Теперь на заснеженном пляже не было ни одной машины.
А тогда?
А тогда, в июне, перед их с Анной поездкой в Испанию, здесь некуда было приткнуться, все кусты были тачками заставлены.
Мигунов снял пальто.
Снял пиджак, джемпер. Расстегнул пуговицы рубашки.
Пар шел изо рта.
Одежду аккуратно складывал на заднее сиденье.
И уже когда принялся за ботинки с брюками, вдруг подумал: а зачем одежду-то снимать?
Но все же покончил с раздеванием и боязливо ступил на колкий наст.
До черной парящей полыньи было метров двадцать.
Возле самой реки он по пояс провалился в снег и как-то по-бабьи ойкнул, так холодно стало, когда крупинки замерзшей воды коснулись низа живота.
Лед был прочным.
А какая теперь разница – прочный – не прочный?
Сломается, провалится под ним? Так, может, того и надо?
Ставя ступни ребром, как делают, когда ходят по колкой стерне, Мигунов доковылял до края полыньи.
Потрогал воду ногой, как трогала ножкой воду Анна перед тем, как осторожно войти в ласковую и теплую Десну.
Нынче Десна была и не теплая и не ласковая.
Да и Анна теперь была неизвестно где и с кем.
Зачем-то зажал пальцами рот и нос, зажал и прыгнул в полынью…
Ах! …
Вот окажись в этом месте глубоко – все было бы кончено.
А так – прыгнул и оказался стоящим на твердом дне, и вода только по грудь.
Искупался…
Оперся руками о край полыньи, подпрыгнул. Навалился грудью на лед, выполз…
А и не холодно совсем!
Добежал до машины. Добежал, уже ступая по льду всей плоской ступней.
Выпить бы теперь!
А ведь есть!
Мигунов вспомнил, что в багажнике стоит сумка, которую он вез еще на дачу Ломидзе.
Растерся своим джемпером, натянул брюки, рубаху, пиджак, надел пальто…
Точно!
В багажнике была сумка – целёхонькая.
А в сумке две бутылки коньяка той марки, что любил Ломидзе.
Зубами вытащил пробку.
Сделал несколько жадных глотков. …
На КПП у въезда в Москву, перед МКАД его остановили ГАИшники.
– Э-э-э, гражданин, да вы себя совсем неважно чувствуете, – сказал лейтенант, поведя своим опытным и чутким на доллары носом. …
ИЗ ИНСТРУКЦИИ ПО ВНЕДРЕНИЮ НОВЫХ МОЛОДЕЖНЫХ ПРОГРАММ НА РОССИЙСКОМ ТЕЛЕВИДЕНИИ
(свободный перевод с английского) ‹…› темы разговоров персонажей риэлити-шоу должны касаться молодежной музыки, моды, секса… Никакие социальные вопросы или темы культуры и образования обсуждаться на шоу не должны. ‹…› к теме наркотиков участники шоу должны относиться достаточно терпимо, как к состоявшемуся факту обыденной жизни.
Тема же секса, свободных сексуальных отношений, должна доминировать как основная.
ГЛАВА 6
1.
Выдержки из дневника участницы риэлити-шоу "Последняя девственница" Русалочки.
"Пишу в ужасе.
Нынешняя ночь была совершенно без сна.
Сперва были эти идиотские разговоры Белоснежки с красной Шапочкой о парнях.
Секс, секс, секс и похоть.
Циничная, бесстыдная, расчетливая чувственность, не знающая никаких моральных ограничений.
Причем обе красавицы декларируют себя невинными девочками, не знавшими мужчин.
Однако, послушав их, я десять, нет пятнадцать раз сгорела от стыда. Они обе настолько искушены, что проститутки Куприна и Мопассана – просто девочки, просто овечки рядом с этими сексуальными волчицами.
И ведь все эти разговоры велись в расчете на то, что редактор все слышит и видит, и что самые интересные части беседы режиссер всегда сможет отобрать для эфира и обнародовать эти откровения. Какой ужас!
Красная Шапочка, например, рассказывала, пусть условно и не про себя, это она специально, что ли, для цензуры так заявила, мол, не про себя рассказываю, а про подругу, но при этом поделилась таким своим опытом, изобилующим такими подробностями, какие можно вынести только из собственной биографии.
Эта девушка, эта моя новая товарка по несчастью, рассказывала, как можно жить полноценным сексом и при этом сохранить видимость физической невинности для жениха. Особенно в таких семьях, где этого требуют обычаи, где принято на свадьбе являть многочисленным гостям и родственникам доказательства невинности невесты. И где обмануть общественность куриной кровью или гранатовым соком никак нельзя, потому что и сам жених заинтересован в невинности невесты. Так вот, там есть способы.
Причем не изощренные способы фальсификации физиологических проявлений, что я как будущий врач хорошо понимаю, но изощренные способы соития любовников, при которых они имеют секс, но сохраняют анатомию нетронутой.
Фу!
Это было омерзительно.
И ладно бы они болтали меж собой, это их дело, но то ли по условиям, обговоренным с режиссером (а они обе по сорок минут вечером разговаривали с Владиславом по телефону), то ли из женской вредности (что я тоже не исключаю), но обе девицы, и Красная Шапочка, и Белоснежка, все время своей содержательной беседы о минетах, о фрикциях эрегированного пениса между грудей и о радостях анальных пенетраций, все время приставали ко мне: не приму ли я участие в обсуждении этой животрепещущей темы?