Ужас!
Я с ними с обеими поругалась.
Но что интересно, они обе всерьез считают, что если они тут начнут заниматься с парнями не вагинальным (подчеркнуто не мной, а ими) – не вагинальным сексом, то условия игры будут соблюдены. По их убеждению, они не утратят невинности, если (как сказала Белоснежка – и я привожу ее слова дословно) если "согрешат ротиком"…
Не могу найти французского эквивалента некоторым сказанным ими глупостям, поэтому пишу их по-русски латиницей.
Прости Господи!" Я взяла с собой "Божественную Комедию" Данте.
И вот, после этого не подслушанного, не невольно услышанного, наоборот, навязанного мне разговора моих товарок, я перечитала первые главы "Ада"…
У Данте сладострастники и сладострастницы помещены во второй круг.
Второй круг ада – место казни прелюбодеев и сластолюбцев меньше первого, который расположен выше и его опоясывает…
Но сводники и обольстители помещены у Данте еще ниже – в восьмом круге. Они у него в первом рве минус восьмого этажа.
Ах, бедные, бедные девочки!
И хоть по мнению Данте – сластолюбцы самые малосогрешившие, ведь в первом круге у него вообще невинные создания – некрещеные младенцы – жертвы абортов…, но тем не менее, девчонки губят свои души. Губят!
Как пишет Данте об обитателях второго круга Ада?
И я узнал что это круг мучений,
Для тех кого земная плоть звала,
Кто предал разум власти вожделений
И как скворцов уносят их крыла,
В дни холода густым и длинным строем,
Так эта буря кружит духов зла…
Вот нежной страсти горестная жрица
Которой прах Сихея оскорблен.
Вот Клеопатра грешная блудница.
А там Елена тягостных времен -
Виновница. Ахилл гроза сражений,
Который был любовью побежден.
Парис, Тристан бесчисленные тени.
Он нАзвал мне и указал рукой -
Погубленные жаждой наслаждений… …
Но те кто соблазнил малых сих, те еще ниже.
В круге восьмом.
И понял я, что здесь вопят от боли
Ничтожные, которых не возьмут
Ни Бог, ни супостаты Божьей воли…
И этот жалкий люд
Бежал нагим, кусаемый слепнями
И осами роившимися тут.
Кровь между слез с их лиц текла струями, И мерзостные скопища червей Ее глотали тут же под ногами…
И это об обольстителях.
Об обольстителях моих бедных несчастных, не сознающих что творят – товарок.
Это о нашем режиссере и его хозяевах.
Все!
Закрываю дневник, надо спать. …
2.
– Как живешь?
– Не умер еще…
Звонил Ломидзе.
Вася, как всегда, звонил с дачи. Заскучав без своей Ирмы, он зазывал на шашлык-машлык…
Хорошо еще, что вообще кто-то есть, кто тобой интересуется и вообще куда-то зовет.
– Может, приедешь? Коньячку сообразим, по бутылкам из ружья постреляем? – спросил Вася. Ему явно было скучно на даче без своей Ирмы. А Ирма уже второй месяц как была в Гааге и возвращалась теперь только в апреле, через полтора месяца.
– Не на чем ехать, – ответил Мигунов, – у меня права отобрали.
– Как так отобрали? – изумился Ломидзе. – У тебя и вдруг отобрали? Для этого, наверное, надо было въехать постовому милиционеру по фэйсу, не меньше!
– Да нет, я просто с запахом был, ну и спорить не стал.
– Мигунов, да ты чё? В самом деле, что ли? – изумился Ломидзе. – Да такие вещи элементарно решаются за пять сотен, ну за шесть…
Эх, Вася, Вася!
Мигунову не хотелось ему объяснять, что теперь такие времена настали, что и шести сотен зеленых грюников у него, у бывшего главреда, теперь так просто, как прежде, не всегда и не каждый день водилось!
Не поехал к Васе.
Полежал.
Поглядел телевизор…
По ящику показывали дискуссию.
Про риэлити-шоу: надо ли нашей молодежи смотреть этот срам?
В дискуссии сидели депутат Думы, толстый попик с бородкой, воинственная дама-профессор и один известный в прошлом, но поистаскавшийся актеришка. …
Когда Мигунов включил телевизор, говорила воинственная дама.
Она на чем свет стоит крыла Запад и говорила, что все эти риэлити-шоу делаются на тех телевизионных каналах, что оплачены долларами дяди Сэма, и что передачи эти направлены на растление нашей молодежи, а растление это делается с целью понижения статуса семьи и уровня рождаемости, что непременно приведет к вымиранию русских, чего дядя Сэм и добивается в конечном итоге.
Вальяжный депутат от либералов смеялся над тезисами дамы и называл ее доводы отрыжкой антиамериканизма, которая осталась у дамы как неизгладимый след ее научной работы на коммунистическую идеологию, где она защищала все свои диссертации и где получала свое профессорство.
Потом говорил попик.
Говорил как-то очень неубедительно, наукообразно и показно велеречиво, так что у Мигунова создалось впечатление, что толстенький с румяными щеками попик просто любуется собою и своей богословской ученостью, радуясь, что имеет телевизионный пиар.
Но неожиданно порадовал Мигунова вышедший в тираж, помятый и постаревший актеришка.
Тот с несгибаемой прямотой сказал, что идет борьба добра и зла. И что поле этой борьбы – души и умы молодых людей. Девушек и юношей. А воплощено это добро и зло не танками с крестами с одной стороны и танками со звездами с другой, как это было под Курском, а церковью, духовностью с одной стороны и телевидением и бездуховностью с другой.
Энергично, задорно сказал. И очень ярко и образно представил эту простую картину противостояния.
С одной стороны Бог и его ангелы, а с другой стороны – телевидение и все грехи: секс, порнушка, бандиты, убийства, грабеж, подкупные менты…
А молодежи теперь предстоит выбирать – спастись, или погибнуть.
Мигунову осталось только пожалеть, что он смотрел не с самого начала.
Вот так: с одной стороны Бог и рай, а с другой стороны Останкино.
Как просто!
– Значит, значит не в небо смотрит игла Останкинской башни? – спросил актеришку ведущий дискуссии.
– Значит, не в небо, – ответил актеришка.
– Но не следует забывать о том, – вступила в дискуссию воинственная дама, – не следует забывать, что строили эту башню в те времена, когда она глядела в небо, когда по немногочисленным каналам показывали старый добрый "Голубой огонек" и "Кабачок 12 стульев"…
– И когда врали зрителям про коммунизм, – хмыкнул депутат Думы от либералов…
Мигунов выключил телевизор и прошлепал на кухню.
– Отравиться, что ли? Или повеситься?
Но на кухне яда у Мигунова не было.
И веревки подходящей в хозяйстве тоже не водилось.
Выдержки из дневника участницы риэлити-шоу "Последняя девственница" Красной Шапочки Круто! Сегодня нам обновили гардеробрчик – новые ти-шортки, джинсики всяких расцветок, очень классное нижнее белье. Главреж сказал, чтобы мы почаще переодевались перед камерами. Фигура у меня, все знают, классная, почему бы и нет?
Мы с Белоснежкой принялись примерять все эти штучки. Русалочка оставалась безучастной – уткнулась опять в свою книжку. Когда мы с Белоснежкой были в одних комбинациях, в спальню без стука завалил Бармалей. Мы на него закричали, а он спокойно сел на мягкий стул около Белоснежкиной кровати и затянул волыну:
– Сегодня, Белоснежка, я к тебе запрыгну в постельку!
Она ему:
– Перебьешься!
И так далее. Серый Волк, почуяв неладное, сразу же к нам прискакал в спальню и начал свои песни:
– Э, ты, Бармалей! Вали отсюда! Иди посуду мой! Домработниц нет!
– Вы бы, блин, хоть сменили пластинку. Что-нибудь новенькое придумали бы!
Зрителям эти ваши дурацкие терки неинтересны! – я показала рукой на камеры. Я ж знаю, что все равно то, что не форматно или не в тему, в эфир не пойдет. Для этого и главреж существует и логгеры, которые как раз и следят за сюжетом и делают монтаж.