- Твоя мама модель, - делаю очевидный вывод я, пытаясь утихомирить свой жар в груди.
- Не знаю, - пожимает плечами Аделина, - я ее совсем не помню… Жаль, у тебя не светлые волосы. Тогда моей мамой была бы ты, - бесхитростно выдаёт Адель, а мое сердце начинает биться скорее.
- Я бы хотела быть твоей мамой, - говорю серьезно, а потом добавляю шутливо, - хочешь, я покрышку волосы?
Аделина внимательно смотрит на меня.
- Нет! Они похожи на мои, - она снова забирается ко мне коленки, начиная гладить их.
Я стараюсь перевести тему.
- У тебя столько котиков. Ты их любишь?
- Не знаю, - вздыхает Адель, - их мама любит. Тут так написано, - тыкает пальчиком в журнал она.
- А я больше собак люблю! Они настоящие друзья человека, - ревностно отвечаю я.
- Да? Расскажи мне о собаках, - просит Адель, а я начинаю увлечённо рассказывать что-то, придумывая на ходу забавные истории.
Так протекает наш вечер. Я знакомлюсь с ней, а она со мной. Перед сном мы выходим на улицу погулять на полчаса, носимся по площадке, успевая скатиться по всем горкам, позже я разрешаю ей посмотреть один мультик перед сном. Но Адель засыпает раньше, чем заканчивается мультфильм.
Я провожу ладошкой по ее нежной щечке и делаю то, что хотела сделать весь вечер, целую ее в лобик, а потом в щечки.
Я не жалею, что пришла сюда. Аделина за один день умудрилась меня в этом убедить…
Что будет дальше? Я не знаю. Пока просто буду плыть по течению. Просто буду рядом, пока у меня есть такая возможность.
Засыпаю рядом с Адель на ее кровати, крепко прижимаю к себе, вдыхая такой сладкий детский запах, похожий на клубнику или землянику.
Сплю крепко, но сквозь сон чувствую чьё-то горячее дыхание, а потом ощущаю обволакивающую теплоту и снова погружаюсь в темноту. Мне ничего не сниться, но сплю хорошо, отдыхаю душой и телом.
Глава 5
Макс
Когда я выступаю на сцене, для меня будто весь мир замирает. Я получаю такой заряд положительной энергии, что потом готов любить весь мир. Мне нравится слышать в унисон поющие голоса фанатов. Моих китов, как я их называю. Они повторяют слова песен, написанных мною. Слова, которые построились в строчки, вынырнувшие из струн моей души. Это невероятно!
Сегодня было все именно так, но в тоже время и не так. Если внешне все происходило, как обычно, то внутри меня была какая-то борьба. Я то и дело возвращался мыслями в свою квартиру: дочери и ее новой няне. Жутко хотелось, чтобы она была среди этой толпы и кричала мои песни, сходила с ума. Я то и дело сбрасывал странное наваждение, переключаясь на толпу. Я же видел от силы пять минут ее, что за ерунда?
Лет десять назад, когда моя карьера пошла только в гору, я собирал человек пятнадцать-двадцать, тогда это казалось победой. Кто бы мог подумать, что парень-мечтатель станет звездой? Этот парень теперь собирал стадионы…
От того пятнадцатилетнего меня уже мало что осталось. Мой образ бабника и хулигана ко мне приклеился быстро и прочно. Конечно, я не раз провоцировал новые слухи сам. Поначалу я лепил образ того, кого хотели видеть на сцене женщины и девушки, даже маленькие девочки. Хулиган. Плохой мальчик. Хотя я ведь никогда таким не был. В школе я был «середнячком» во всем. Хотя даже тогда я почти постоянно был в отношениях, порой слишком взрослых для юного возраста. Наверное, именно в школе я испытал первую влюблённость, которая закончилась не очень хорошо. Мы расстались не на самой хорошей ноте. Сейчас я даже с трудом вспомню из-за чего, просто были молоды и глупы. Но когда я пишу песни, часто вспоминаю первую любовь – Алену. Не потому что люблю или любил ее сильно, а потому что она одна, кто хоть как-то всерьез затронула мое сердце.
А вот уже в институте около меня стали крутиться девушки, обращать на меня внимание. Я начал петь со своей группой кавер-песни в одном местном клубе. Нашу группу стали узнавать, нас стали приглашать в рестораны, бары, клубы. Мы стали зарабатывать на том, что любили всем сердцем. Казалось, это победой… Тогда у меня появилась первая аудитория фанаток.
Если в школе нескладный мальчик с гитарой не вызывал особого восторга, то в университете все было наоборот. Девчонки сами оставляли мне номера телефонов, назначали встречи и приглашали в гости. Тогда я началась этим пользоваться. Нагло и бессовестно. Очень быстро ко мне приклеилось слово ‘бабник’, которое почему-то не смущало девушек вокруг меня. Наоборот. Их манило ко мне магнитом. Их было много: доступных и свободных.
Я никогда не был красивым. Даже симпатичным себя назвал бы с трудом. Я всегда был обычным. Но я работал усердно в тренажёрном зале, бегал, играл в футбол. Я всегда знал, что без красивой и интересной картинки моя музыка будет не нужна. Работал с имиджем с профессионалами, придавая своему образу брутальность. Это приносило свои плоды. Я стал часто слышать от девушек в свою сторону ‘красивый’. Хотя, думаю, они в это вкладывали нечто другое: богатый и знаменитый.