Телохранитель опять вернулся к машине и оставил кейс там.
— Все в норме. Приятно было иметь с вами дело. Если что, Тосакан может на вас положиться.
— Ну на фиг, — подумал про себя Дейл.
— До свидания! — с улыбкой на лице сказал Олли и помахал рукой.
— Завтра встречаемся у Небес. — повторил он.
— Угу. — ответил Дейл.
Солнце грело, дул легкий ветерок, — идеальная погода.
Дейл и Олли встретились на следующий день у Небес. Небеса - это место, где самые влиятельные представители «незаконного общества» собираются, чтобы отдохнуть и обсудить планы. Дейл и Олли собирались стать одними из них.
— Доступ к Небесам откроет нам новый спектр возможностей, — сказал Олли, приготовившись зайти внутрь.
Он постучал в дверь.
— Пароль? — спросил женский голос.
— Мистер Зариван. — ответил тот.
Дверь открылась, и их встретила одетая в богато украшенное короткое платье девушка.
— У вас нет пропуска. Вы готовы заплатить?
— Да, готовы.
Дейл стоял рядом и все время молчал.
— Ну тогда давайте сюда пятьсот тысяч.
— Держи. — Олли передал чемодан девушке, а девушка, в свою очередь, передала чемодан еще одной девушке, сидящей за пуленепробиваемым стеклом справа от входа.
Спустя несколько минут девушка пропустила их. Они спустились глубоко под землю на лифте и вышли в огромный зал, где было достаточно много людей. Кто пил, кто играл, кто просто разговаривал за круглым столом. Были еще частные комнаты, но что там происходило — не увидеть.
— И что дальше? — спросил Дейл.
— Найдем, что. Нам нужен Кейн Фаерон или Лаки Сайкен. Любой из этих двух сможет поднять нас намного выше, — ответил Олли.
Олли указал Дейлу взглядом на мужика за игровым столом.
— Это - Кейн Фаерон. Я уверен. Я знаю. Пойдем?
— Жаль тут нет Рика, — он всегда знал, что нужно говорить таким крутым парням, как Кейн. — подумал Дейл — Ну ничего. Я стану таким же, как он. Героем и настоящим другом.
— Пойдем. — ответил Дейл и уверенно пошел вперед Олли прямо к сидящему за столом Кейну.
========== III Лицо тьмы? ==========
— Меня перевели в новую палату. Да, кровати здесь лучше. Намного лучше, — думал про себя Рик. — я забыл уже все, что было вчера, кажется. В памяти лишь остался человек с пистолетом и в разукрашенной маске.
— Как это вообще попало ко мне в голову? — удивлялся он.
Рик оглянулся и понял, что у него теперь личная палата. Хорошие толстые стены. Тихо. Достаточно уютно.
Вот, уже и еду принесли. Дверь в палату открылась, и к Рику зашел помощник директора. В руках у него был поднос с едой.
— Любимчику директора доставлен набор «любимчик»! Ха-ха. — шутил тот.
Но тот не улыбался.
— Да-да, с шутками у меня плохо, как и на личном фронте. Конечно, я не думаю, что это связано, — с улыбкой на лице и с чувством рассказывал он.
— Спасибо за еду. Странно, что вы разговариваете. Санитары обычно молчаливые.
— О, вы меня верно не помните. Я помощник директора, Родриго. Приятно познакомиться, Рик.
— Будем знакомы.
В палате, на верхушке шкафа с личной одеждой пациента, была закреплена мини камера. В это время директор наблюдал за Риком из своего кабинета. Директор смотрел на экран и слушал их разговор.
— Может быть, пока переключим?
— Какую «из» ты хочешь посмотреть?
— Пятую, пожалуйста.
— Пожалуйста.
Директор переключил запись мини камеры под названием «Запись №91» на «Запись №5».
— Спасибо за еду. Странно, что вы разговариваете. Санитары…
Помощник перебил пациента.
— Санитары обычно молчаливые? Ха! Да-да, вы меня верно не помните. Я помощник директора, — Гальварес. Приятно познакомиться, Рик.
— Приятно познакомиться.
Директор поставил на паузу.
— Эта?
— Ха-ха! Да-да, эта. Мне нравится имя. Гальварес… Вроде звучит, — улыбаясь, говорил помощник директора.
Директор на секунду включил записывающую камеру.
— Это что, камера?
— Что? Где?
— Да вот же, на шкафу. Что это?
— Как ты только ее разглядел? Браво, прекрасное зрение. Какая внимательность! Допустим, это камера. Ты против? Это все ради твоей максимальной безопасности, понимаешь?
— Да-да, понимаю. Все в порядке. Я благодарен вам за хорошую кровать и еду. Спасибо.
— Вот и хорошо, — улыбнулся помощник.
— Хм-м, невероятно. На девяносто первой записи Рик заметил камеру. Как он ее заметил, она же такая маленькая?
— Я и сам удивлен, директор, — говорил помощник.
Директор вернул рассеянный взгляд на экран.
— Что же, раз у нас все в порядке, я схожу за директором. Скоро вы с ним пообщаетесь. Хорошо?
— Да, конечно. Буду ждать.
— Замечательно, — с неисчезающей улыбкой на лице и с уважительным поклоном помощник вышел из палаты.
Директор выключил экран и звук. Помощник встал с кресла и подошел к директору.
— Ну что, вы идете?
Рик съел всю еду и выпил витамины. Веселые — красные, ласковые — желтые и добрые — синие таблетки.
Послышался стук в дверь.
— Не помешаю?
— Конечно нет, заходите.
В палату зашел директор. Он сел на стул рядом с Риком.
— Ну, рассказывай. Как у тебя дела сегодня?
— Все отлично, спасибо. Мне тут нравится. Особенно кровать, — улыбнулся он.
— О да, кровати тут замечательные, — отозвался директор.
— Прежде, чем вы начнете задавать вопросы, можно я спрошу?
— Конечно спрашивай, Рик.
— Когда мне можно будет увидеться с Кайли? Я здесь вообще никого не вижу, а раньше знал в лицо почти всех пациентов.
— О, не нужно об этом переживать. Вообще не нужно. Кайли сейчас проходит усиленный курс лечения. Даже если бы я тебя не перевел — вы бы не виделись.
— Ему стало хуже? — расстроился тот.
— Нет-нет. По другому. Мы хотим, чтобы ему стало лучше, понимаешь?
— Понимаю.
— Ну, хорошо. Тогда давай я задам тебе пару вопросов?
— Давайте начнем.
— Тебе нравится препарат, что тебе выписали, Рик?
Он помнил слова Кайли о том, что они забирают все, что тебе нравится, но все же решил сказать правду.
— Если быть полностью откровенным — да. Мне нравится, директор.
— Хорошо, а почему тебе нравится, можешь сказать?
— Ну, как бы это…
— Смотри, что я хочу сказать, Рик. Все остальные пациенты его ненавидят. Только ты его любишь, — тихим и дружелюбным голосом говорил он.
— Да? А почему так? — удивился тот.
— У этого препарата сложное медицинское название. Даже мне трудно выговорить его, если честно. Но его обычно называют «зарядом боли». Догадываешься почему? Все мучаются от боли минут двадцать — тридцать, а потом засыпают. Ты же напротив, сразу засыпаешь.