Сама, почти неосознанно, подалась к нему еще ближе, потерлась. И зажмурилась.
— Маленькая, — шепнул, зацеловывая глаза, щеки, губы. — Такая красивая, невероятно сладкая.
Опустился к груди, терзая и лаская соски. Не торопился, и все же в каждом его движении чувствовалось едва скрываемое нетерпение и бешенная страсть, готовая в любой момент прорваться, и смести все. Это так удивительно…
Другой рукой погладил складочки. Потер клитор. Нажал сильнее. А потом провел ребром ладони. Дрожь возбуждения заставила замереть и впиться пальцами в плечи мужчины. Двойная атака на соски и клитор. Нежность и грубость. Поглаживания и щипки. Ласка и скручивание. Напряглась всем телом, выгнулась и в следующую секунду сорвалась в никуда.
— Умница моя, — Глеб навис надо мной, дал секундную передышку и набросился на губы. Начал их кусать, заставляя снова потеряться в страсти и забыть обо всем. Ненормальный поцелуй, бешенный.
Почувствовала, как головка коснулась входа, немного подвинулась, распирая, а потом резкий, сильный толчок. Легкая боль прошила низ живота. Неосознанно дернулась вверх, чтобы соскочить и избавиться от давления.
— Тихо-тихо. Всё. Боли больше не будет, — прижал меня к кровати, не давая двигаться. А сам вообще будто не дышал.
Постаралась расслабиться и, поймав его руку, переплела наши пальцы.
— Я в порядке. — мамочки, какой же он большой.
— Смотри на меня, маленькая — Глеб сделал первое медленное и плавное движение. Поцеловал в шею, отвлекая. И снова толчок. Спустился ниже, поймал в рот сосок, приласкал губами. И опять толчок, но уже резче. Он зацеловывал и прибавлял темп. Двигался всё резче и резче, постепенно разжигая огонь и во мне. А потом приподнял мою попу выше, проскальзывая еще глубже. Тело напряглось от сильнейшего распирания. Выгнулась дугой, вцепилась в покрывало, ища опору. А Глеб просунул руку между телами и сильно сжал клитор, даря болезненное освобождение. И тут же с силой врезался в моё тело. Запрокинул голову и содрогнулся с тихим стоном.
Почувствовала пульсацию члена внутри себя. Спустя пару мгновений Глеб обхватил обеими руками и перевернулся, так и оставаясь во мне.
— Вот и всё, маленькая. Теперь ты моя! — подался вперед и впился в губы собственническим поцелуем.
Лежала на Глебе, как амёба. Двигаться совершенно не хотелось. Даже саднящая боль между ног не раздражала. Мой мужчина медленно поглаживал меня по спине вызывая ленивые мурашки. А я наслаждалась его объятиями и нежностью. Кажется, даже немного задремала. Почувствовала, как пошевелился Глеб, переворачиваясь на бок.
- Я ванну наберу, полежи пока, — поцеловал в припухшие губы.
Угукнула и закрыла глаза.
— Риш, пойдем мыться, — выдернул из дрёмы любимый голос. Самой идти не дал, отнес на руках.
Оставшись одна, как просила, осмотрела себя внимательнее. Еще утром была девчонкой, а теперь стала женщиной. А внешне совсем ничего не изменилось. Даже хихикнула нервно, словно ожидала увидеть не себя, а кого-то другого. Вот же дурочка! Как была глупышкой, так и осталась.
Нет, я совершенно ни о чем не жалела. Наоборот, очень радовалась, что Глеб стал моим первым мужчиной, позаботившись обо мне. Не затягивая, забралась в воду. Тело расслабилось, пусть и между ног немного тянуло и саднило. Заживет. Крови выделилось немного, так что бояться нечего.
Помывшись и надев халат, нашла Глеба в кухне. Он уже сварил мой любимый кофе и даже зефирки достал. Улыбка сама расползлась по лицу от такой заботы.
— Ух-ты, спасибо!
— Как ты себя чувствуешь? — осмотрел меня всю от макушки до пальчиков ног. Серьезный весь.
— Хорошо.
Пригляделась к мужчине. Он успел полностью одеться, пока я мылась. Да и чашка кофе сварена только одна.
Улыбнулась уже не так уверенно и расслаблено, решившись уточнить:
— А ты уже уходишь?
— Да, ненадолго. — приподнял моё лицо за подбородок и поцеловал в губы.
— Ладно. — кивнула, соглашаясь. — Тогда пойдем, провожу?
— Риш, я скоро вернусь. — прищурился Глеб.
Опять растянула губы и кивнула.
— Я поняла. Хорошо.
Заперла за ним дверь и, прислонившись к ней спиной, съехала на пол. Надо ему. Ну и ладно! Пусть идёт. А я всё равно ни о чем не жалею! Улыбнулась и стерла слезинку, побежавшую по щеке.
А потом пошла на кухню и, не торопясь, выпила кофе, приготовленный моим первым мужчиной. И даже зефирку съела, что заботливо положили на блюдечко.