Тут вдруг мужчина понял, что она задела его гордость. Ежели ей так не понравился их первый раз… Брови снова нахмурились, так что между ними залегла короткая, но глубокая складка, и Саске тяжело, медленно и глубоко втянул носом воздух. Мгновенно, лишь спустя пару секунд, тонкое запястье девушки было сжато сильной мужской ладонью, а её напарница властно повернула к себе голову Сакуры, обхватив пальцами румяные щёки.
— Как ты себе его представляла? — требовательно спросил он, продолжая хмуриться и внимательно глядя в лицо девушки. — На что ты рассчитывала?
Про себя Сакура ликовала, точно так же, словно она была его зеркальным отражением в женском варианте.
— Откуда я знаю? Думала, что это не так как-то… — пожала плечами Сакура, опустив глаза и тут же неуверенно посмотрев на него.
На самом деле Сакура могла с большим удовольствием, хотя и со стыдом в глазах и закрытыми от этого же стыда и смущения лицом, признать, что она просто была наивной девчонкой, которая ждала чего-то большего. Но сейчас, когда прошло десять лет, Сакура живо представила, что это могло бы быть по-другому и далеко не с Учихой.
Сакура не была жестокой девушкой, но злить этого мужчину и задевать его гордость, самолюбие было для неё просто подарком судьбы.
— Думала она, — он немного резко отпустил её щёки, задумавшись, и тут вдруг, на удивление Сакуры, улыбнулся уголком губ. — А может, ты просто надеешься, что сейчас всё будет по-другому?
Сакура недоумённо посмотрела на него — ведь она не могла прочитать его мысли. Но улыбка Саске, такая коварная и не предвещающая ничего хорошего, обнажающая ровные зубы, говорила только о том, что он пришёл сюда за одним. Разговор не удался. Может, и начинать его даже не следовало…
— В смысле? — тихо спросила Сакура, подавив в себе желание скрыться от Саске куда-нибудь подальше.
Да только он оказался куда быстрее. Остановив девушку за запястье, мужчина вдруг поднялся с места и, подхватив её на руки и крепко сжав бёдра, направился в коридор. Долго ждать не пришлось: едва он сделал несколько шагов, как тут же прижал её к стене, поцеловав в уголок губ и подсадив повыше. Невольно Сакура обхватила его талию ногами, скрестив их за его спиной, и от одного только его прикосновения становилось спокойнее, и одновременно хотелось бесноваться, прижимать его к себе так, чтобы не отпускать так долго, чтобы не хватало кислорода.
— Ты за этим сюда пришёл? — хрипло, едва слышно спросила Сакура, опустив тут же глаза на его губы.
Она подавляла в себе желание поцеловать его. Ей хотелось услышать от него ответ на вопрос. Пускай он ответит положительно, пускай отрицательно — не так важно.
— А ты за этим меня ждала? — он требовательно посмотрел на неё.
Однако Сакура, казалось, и не намерена была отвечать. На глаза вдруг почему-то навернулись слёзы, и она поспешила обнять мужчину за сильную шею.
И почему-то только в его объятьях становилось безопаснее.
========== Глава 10, в которой Саске отказался от разговора ==========
— Нет, — отрезала Сакура, нахмурившись и продолжая пристально изучать взглядом Саске.
Она уже давно отстранилась от его тела и теперь не пыталась обнять. Было сейчас в нём что-то такое напряжённое, что пугало Сакуру и притягивало одновременно. Ей не нравилось положение, в котором они находились, и нравилось в то же время так сильно, что хотелось целовать его и долго-долго не отпускать от себя. Она не понимала собственных чувств: с одной стороны, мужчина раздражал её, относительно пугал, в то же время готова была его ненавидеть и бить кулаками ему в грудь только за то, что он снова воспользуется ею, а потом просто уйдёт, ничего не сказав на прощание, лишь потом позвонив и снова придя с нарциссами, чтобы извиниться.
— Скажи как есть, — он резко подсадил девушку повыше, нахмурившись, и пристально посмотрел на неё своими чёрными глазами.
Сакура лишь снисходительно улыбнулась, отведя глаза в сторону. На самом деле она ждала его — может быть, где-то в глубине души и вправду хотела, чтобы Саске пришёл только за этим. Но она просто намеревалась поговорить, а теперь, как заметила, разговора состояться точно не могло: широкие мужские ладони крепко и сильно сжимали упругие ягодицы, то и дело, едва Сакура сползала спиной по стенке, подсаживая её повыше.
— Не хмурь лоб, — девушка снисходительно усмехнулась, немного подавшись вперёд и чмокнув его в тёплые, слегка приоткрытые губы.
Саске же поднял бровь: она намеревалась усмирить его пыл нежностью? Очень может быть, что у неё получится, только вот Саске на это не подписывался. Тут же мужская сильная рука, едва переместилась по узкой спине с ягодиц наверх, поспешила сжать густые коралловые волосы, слегка оттянув их назад. Кожу головы пронзила сильная, резкая боль: было настолько неприятно, что Сакура зашипела от неудовольствия, оскалив зубы. Пришлось попросту подчиниться этому тирану, которого Сакура видела перед собой. Саске, несмотря ни на что, оставался каким-то хладнокровным, и в глазах его, агатовых и тёмных, отражалось полнейшее безразличие и бездушие ко всему. Его раздражала вся сложившаяся ситуация, более того, то, что Сакура не хотела решать проблему их отношений, бесило его ещё больше.
— Если ты во мне снова не нуждаешься, я могу просто уйти, — тихо проговорил он, пристально глядя на девушку.
В голосе его чувствовались стальные нотки: говорил Учиха так, будто ему было наплевать, что скажет Сакура в ответ. Хотя на самом деле это было не так: Саске просто не видел смысла в этом разговоре, зато как эмоционально она изгибалась, как выгибала спину ему навстречу, как смотрела на него, пристально и не отводя изумрудных глаз, как хваталась за его руки, желая ослабить хватку на волосах, — это ему нравилось куда больше. Сжалившись, он наконец отпустил густые волосы, и Сакура выпрямилась, опустив длинные ресницы. Казалось, она вот-вот заплачет — кончик носа едва заметно покраснел, а брови нахмурились ближе к переносице.
— Я ждала тебя, — так же тихо, как и он, проговорила она, словно боялась, что мужчина вновь станет отвечать низким и глубоким тоном. — Но у меня вопрос: что нам делать?
Наконец-то до неё дошло, что нужно что-то решать! Хоть Сакура умоляюще и смотрела на него, хоть и пыталась разжалобить, ничего особенного снова не выходило: Саске больше начинал злиться и откровенно не понимал, чем вызвано такое состояние — то ли тем, что она не хотела говорить на тему их отношений, то ли, наоборот, как раз по причине того, что её это беспокоило.
— Ничего, — пожал плечами мужчина. — Делать так, как было раньше. Ты же это любишь.
Он язвительно усмехнулся, явно проговорив ей это в укор. Тут уж не выдержала Сакура — Саске был уж слишком высокомерен. Нахмурившись ещё больше, она с силой схватила его за густые угольные волосы, оттянув их назад. Мгновенно перед изумрудными глазами появился бледный изгиб сильной шеи, и она, не удержавшись, буквально с силой впилась в кожу зубами. Она принялась оттягивать кожу, покусывать её, лишь бы сделать владельцу шеи как можно больнее. Словно одними только прикосновениями губами и зубами она пыталась разубедить его в том, что ненавидела делать так, как раньше. Нет, ей не нравился его тон — ей куда больше нравилось, когда он был с ней нежным и осторожным. Именно таким она всегда знала Саске, а этот тиран, которого она с силой кусала в шею, вовсе не её друг.
Он тихо зашипел, сорвавшись на едва слышный стон, и Сакура не могла разобрать: было ему приятно или нет. Но она точно знала одно: на этом она не готова просто так взять и остановиться. Потому женские губы вдруг стали нежно водить по его шее, нарочито медленно, так обманчиво, что Саске даже поверил в то, что она готова быть с ним аккуратной, но она осмелилась обмануть его: девушка вновь с силой прикусила кожу, слегка оттянув её.
— Приятно? — язвительно спросила она, нахмурившись.
Внутри бушевал какой-то зверь, что рвался наружу. Его не хотелось усмирять, как обычно привыкла делать Сакура, едва начинала злиться. Этот зверь сегодня должен был непременно выйти наружу: рыча, словно обожжённый факелом охотника тигр, он принялся царапать когтями нутро девушки, и Сакура не собиралась его сдерживать: видя, как шипит от лёгкой боли в шее, ноющей и ломящей, мужчина, она готова была снова набрасываться на него и прокусывать кожу едва ли не до ярко-алой крови. Особенно сильно её привлекала синеватая, часто-часто бьющаяся жилка.