Впервые в жизни она чувствовала, что ей так хотелось уйти отсюда и скрыться, несмотря на то что местечко располагало к дружеской беседе и общению. Сакура не испытывала никакого удовольствия, находясь здесь. Наверное, если бы она была с Учихой на улице, пусть и в дождливую погоду, ей было бы с ним куда теплее и лучше, чем здесь, в тёплом и обогреваемом помещении с Алексом…
— Знаешь, ты удивительная девушка, — внезапно произнёс молодой человек, выпрямившись и наконец решив заговорить.
Откуда он сделал такой вывод, Сакура не знала, да и понять, в общем-то, не могла. Она даже не знала, говорил ли он искренне или врал ей: столько раз она слышала истории о том, как заканчиваются эти интриги после знакомств в клубных заведениях, что уже не различала, где правда, а где вымысел. Наверное, правда была только на устах Учихи, и если бы именно он сказал ей подобное, Сакура поверила бы мужчине куда больше, чем этому парню.
— В смысле? — чуть склонив голову набок, она заинтересованно посмотрела на него, сказав это таким тоном, словно не видела в его словах никакой логики.
Наверное, это было сказано немного грубовато и резко: Алекс тут же смутился, покраснев, и опустил свои глаза на скатерть, кончиками длинных, вспотевших от волнения пальцев принявшись разглаживать её и сосредоточиться на своих мыслях. Сакура засомневалась в том, что знакомство с Алексом вообще пошло ей на пользу: если он такой неуверенный, как она вообще могла посмотреть в его сторону? Впрочем, при первой встрече он казался таким решительным, таким авторитетным и убеждённым в том, что Сакура непременно окажется в его объятиях быстрее, чем он сам этого хочет, что девушка сама невольно верила в эту ерунду.
— Ты такая открытая и искренняя, — задумчиво и тихо произнёс Алекс, ожидая, когда им принесут завтрак, и принялся перебирать пальцы, то и дело посматривая на них и на Сакуру. — Просто не знаю, как объяснить… Большинство из тех, с кем знакомишься в клубах, оказываются такими глупенькими. Они вроде бы умные, имеют, знаешь, диплом… Только вот ничего толком о жизни не знают.
Сакура подняла бровь на такое откровение. Можно подумать, она многое понимала в жизни: предавала своего лучшего друга, при этом уже третий раз занимаясь с ним сексом, не в состоянии рассказать о своих чувствах и поделиться ими, боясь, что они не окажутся взаимными. Очень даже «по-взрослому». Хорошо быть маленьким ребёнком: ничего тебя не заботит до того момента, пока ты не вырастешь. С возрастом появляется больше проблем: если в детстве тебя заботило, не холодно ли твоей игрушке, пока ты, оставляя её одну, отправляешься в детский сад, то сейчас ты только и думаешь, как бы остаться самим собой в этом мире. Опустив глаза, девушка тихо вздохнула, не зная, что ответить молодому человеку. Очевидно, Алекс был не прав. Да, Сакура была открытой и искренней, но явно не по отношению к Алексу — и как он это только ещё не смог понять?
— Хотя ты кажешься наивной, — улыбнулся молодой человек, пожав плечами и с добротой посмотрев на свою собеседницу.
— Наивной? — Сакура и не заметила, как её щёки налились румянцем, несмотря на то что она спросила это несколько недоверчиво. — Почему же?
Алекс хотел было что-то сказать, приоткрыв губы, и ответить на этот вопрос, как вдруг их покой нарушил приветливый молодой человек, работавший здесь официантом и обслуживающий их столик. Он принёс заказ, добродушно улыбнувшись, и, пожелав приятного аппетита, расставил тарелку Сакуры и пару чашек на стол, разложив столовые приборы. А после он так же стремительно исчез, бросившись помогать остальным официантам. Сакура посмотрела на свой завтрак: она так оголодала, да и еда выглядела достаточно аппетитно, что совсем забыла о том, что хотел сказать ей Алекс. Впрочем, ей уже и не было интересно, почему он считал её такой наивной: она ожидала услышать что-то вроде комплимента к своей искренней и открытой улыбке и замечания насчёт её лучистого настроения, не покидающего её даже тогда, когда на улице пасмурный день.
С этим Сакура уже готова была поспорить: с каждым днём, когда она видела пасмурное свинцовое небо, ежедневно нахмуривающееся и скрывающееся тучами, а рядом не было Учихи, кроме его постоянных звонков и привычных заботливых вопросов, настроение её помаленьку спадало вниз. Утром, когда она просыпалась, Сакура чувствовала себя, словно выжатый лимон: делать в последнюю пару дней не хотелось совершенно ничего, даже если организм этого требовал.
Она принялась за завтрак, медленно и неторопливо, несмотря на то что весьма была голодна, когда у Алекса зазвонил телефон. Сакура была счастлива: отличный момент, чтобы побыть немного одной, если, конечно, он не откажет звонящему человеку в разговоре. Виновато улыбнувшись и посмотрев на дисплей своего новенького смартфона, он чуть нахмурился, а после тепло улыбнулся — судя по всему, человек, который ему звонил, вызывал у Алекса исключительно мягкие и добросердечные чувства. А потому не было сомнений: он должен ответить на звонок…
Сакура даже предприняла бы попытку уйти отсюда, пока он отвлечётся, только вот это довольно невежливо и грубо по отношению к молодому человеку, да и горячий завтрак был весьма вкусным…
— Извини, я отвечу на звонок, — бросив короткий взгляд на девушку, он улыбнулся, а после отлучился на какое-то время.
Сакура заметила, что он направился на улицу, и девушке это было только на руку. Шаги его были уверенными и быстрыми, к тому же он старательно пытался не пропустить ни одного слова, сказанного собеседником. Как ужасно всё-таки так пресмыкаться перед людьми, если только, конечно, это звонил не какой-нибудь родной и любимый человек. Продолжив медленно и неторопливо завтракать, она отпила немного горячего, сладкого, чуть кисловатого чая, благодаря дольке сочного спелого лимона. Надо сказать, Алекс постарался и накормил её вкусным завтраком — девушка, съев половину, чувствовала себя уже довольно сытой.
Она снова задумалась о том, что происходило с ней. Лучше от всех этих отношений, от строящегося любовного треугольника никому не становилось. Впрочем, Сакура не намерена достраивать этот треугольник и придавать ему острые углы — нет ничего хуже, когда, не любя человека и не испытывая к нему симпатии, пытаешься забыть другого. Да, она могла бы пуститься во все тяжкие, лишь бы только не задевать Учиху и прекращать вспоминать о нём, но едва Сакура задумывалась, как ей было хорошо, когда мужчина был рядом, и какое удовольствие в физическом и моральном плане она с ним испытывала, ей становилось не по себе. Было такое ощущение, что она скорее обманывала Учиху, чем пыталась спасти его от самой себя. Может быть, Сакура пыталась оправдать свою небольшую авантюру этой благородной мыслью: полюбив другого человека, она наконец сможет отпустить Саске. Только разве это не считается предательством?
— Сакура, ты что тут делаешь? — внезапно раздался хриплый голос, больше похожий на шипение, за спиной девушки.
Сакура испуганно вытаращила глаза: судя по голосу, это точно не Саске, которого она больше всего на свете боялась застать здесь. Но когда она, шумно сглотнув, резко и со страхом обернулась к тому, кто её окликнул, взгляд тут же упал на довольно-таки шокированную Хинату. Девушка была одета в простое платье, пояс которого подчёркивал её стройную талию, и смотрела на Сакуру так, будто она совершила что-то противозаконное. У неё в голове не могло уложиться то, что Хината застала её на «месте преступления». К тому же Харуно значительно повезло, что напротив не сидел куда-то внезапно пропавший Алекс…
— Господи, Хьюга… — выдохнула Сакура, от такого покачав головой и снова нервно сглотнув, затем недоумённо прищурилась: — А ты что тут делаешь?
Она осмотрела её с головы до ног, а затем принялась искать взглядом Алекса. Когда её взгляд упал на противоположное окно, около которого сидела пара молодых людей, о чём-то весело переговариваясь, Сакура облегчённо вздохнула: молодой человек, закурив, всё так же разговаривал по телефону, изредка смеясь и кивая головой. Однако, когда молодые люди заметили, что Сакура смотрела в их сторону, девушка тут же смутилась, отведя глаза и мотнув головой. Она понимала, что Хината, должно быть, впервые видела свою подругу такой напуганной. И вправду, Хината готова была признать, что Сакура значительно изменилась: воровато оглядываясь по сторонам, она смотрела большими глазами затравленной лани, будто боясь, что кто-то сюда придёт и ударит её за разговор с Хинатой. И это настораживало Хьюгу: вздёрнув бровь, она закусила нижнюю губу, взволнованно посмотрев на подругу. До неё как-то даже не сразу дошёл смысл вопроса, который задала Сакура, — больше всего девушка беспокоилась за состояние Харуно, образ которой, казалось, буквально за какое-то время истлел и стал неким подобием жизнерадостной девушки.