Они отбросили опустевшие емкости в сторону, оба открывая уже третью по счету бутылку. Дженни снова взяла шляпу, и ее рука чуть дрожала, когда она надевала ее на голову. Девушка чувствовала, как размываются очертания. Неужели это так чувствуется опьянение?
— Если у тебя дома дела будут принимать паршивый оборот, ты всегда можешь тусоваться у меня. Приезжать, когда захочется, и оставаться так долго, как пожелаешь. Тебе не надо проходить через это все в одиночку, Ченс.
— И тебе тоже, — ответил парень.
Она хотела его поцеловать. Это чувство появилось откуда-то из глубины, поднимаясь к поверхности пузырьками, когда она взглядом обвела форму его губ в свете фонаря. Она хотела поцеловать Ченса Мастерса, и однажды именно так Дженни и сделает, но сегодня еще не время. Вместо этого девушка накренилась вперед, обхватывая парня руками за талию и зарываясь головой в его плечо.
— Нам не нужно быть поодиночке, — прошептала Дженни ему в мягкую ткань рубашки.
Так они и уснули, обхватив друг друга руками и делая неглубокие вдохи. Свечи догорели, а батарейки в фонарике сдохли. Проснувшись посреди ночи, единственным светом, который Дженни увидела было сияние звезд. Она еле различила очертания линии челюсти Ченса у себя над головой. Закрыв глаза, девушка глубже зарылась в его объятия.
Она не была уверена в том, что именно изменилось, но знала точно, что после этой ночи ничего уже не будет так, как раньше.
ГЛАВА 8
Ченс
Все изменилось.
Проснувшись следующим утром Ченс почувствовал полную дезориентацию на пару секунд. Во сне, они с Дженни переплелись руками и ногами.
Что произошло? Почему мы обнимаемся? Неужели мы..?
И тогда воспоминания прошлой ночи заполнили его сознание. Парень обернулся и увидел, что Дженни лежит рядом с широко распахнутыми глазами.
— Доброе утро, — сказала она так тихо, что звук даже не потревожил птиц на потолочных балках.
Боже милостивый, как же он тогда хотел ее поцеловать. Она лежала так близко, и волосы разметались позади девушки. Ченс хотел дотянуться, обхватить ладонями ее лицо и соединить их губы. Если бы в такой ситуации оказалась любая другая девушка, то парень бы не колебался. Но это была не какая-то девушка — это была Дженни. Дженни, которая открылась и поделилась с ним чем-то личным, и такой поступок не казался правильным шагом. Поэтому Ченс сел, выпрямился и тоже пожелал девушки доброго утра.
Он отвез ее обратно, и наблюдая за тем, как Дженни пытается незаметно проникнуть в дом, решил оставить все это позади. Но всю следующую неделю он только и мог думать о том, что хотел бы с грохотом прижать ее к ближайшему шкафчику и жадно поцеловать. И эти мысли были довольно отвлекающими, особенно на уроке по речевым коммуникациям. Как Ченс вообще должен был слушать Миссис Таннер, когда Дженни так пожевывала кончик карандаша?
Он так много рассказал ей о себе, будто бы та пиратская шляпа была волшебной. Ченс не мог рисковать всем, что у них было, делая такой шаг. Если он поступит так, то снова застрянет в состоянии одиночества.
После той ночи Дженни и Ченс еще не приезжали в сарай ни разу, но он невыносимо желал скорее туда вернуться. Теперь почти каждый день после школы парень бывал у нее дома. И в короткий промежуток времени, когда мама Дженни еще была на работе, а младшие — у няни, они были одни в целом доме. Боже, это сводило его с ума.
До Хэллоуина оставалось всего 2 недели, и конец семестра стремительно приближался. Ченс впадал в состояние апатии, в котором обычно и жил в течение учебного года.
— Хэй, — наклонилась и прошептала ему Дженни, перед самым началом урока речевой коммуникации. Ее волосы были распущены, и все, чего сейчас хотел Ченс, так это зарыться в них руками и приблизить ее губы к своим.
— Хочешь помочь мне присмотреть за младшими? У моей мамы свидание.
— Я думал, что и так должен прийти, — шепотом ответил парень.
Миссис Таннер призвала класс к порядку, и Дженни не решилась продолжать беседу перед всеми. Им предстояли выступления по теме типа “В будущем я планирую…”, и Ченс не ощущал ни капли радости от этого задания. Он вообще не знал какой у него план на будущее.
* * *
После уроков, Ченс с Дженни вновь вернулись в привычную обыденность, идя на обед рука об руку.
— Она пела, Ченс. Прямо-таки очень счастливо пела. Это было так отвратительно прекрасно. Никогда не видела маму такой счастливой.
— Ну это же хорошо, разве нет?
— Конечно, но это странно. Она ведет себя как влюбленный подросток.
— Что ты знаешь о влюбленных подростках?