Я киваю в знак понимания.
— Я понимаю. Моему отцу было трудно разделять семью и работу, когда мы жили рядом с церковью.
Мы проводили там больше времени, чем дома, поскольку мой отец был проповедником, а мама вела программу внеклассного образования.
Официантка вернулась с нашими начос и напитками, и Рекс попросил ее открыть для нас счет. Рекс был большим любителем выпить еще в школе, и это только усугубилось в первый год учебы в колледже, но теперь, когда у него так хорошо идут дела в игре, он сократил выпивку. Похмельный мозг — это не продуктивный мозг. Обидно, что люди не замечают перемен в нем — эволюция зрелости — так я это назвала, на что он всегда отвечает закатыванием глаз.
Один из этих людей — его отец, Майкл Лейн. Он живет с убеждением, что Рекс только и делает, что веселится и тратит свою жизнь впустую. Поскольку Рекс избегает общения с ним как можно больше, он не утруждает себя тем, чтоб поправлять его. Майкл всегда был дружелюбен со мной, но с Рексом он ведет себя как осел, что выводит меня из себя. Когда я посещаю ужины в доме Рекса, я принудительно улыбаюсь, но никогда не пытаюсь завязать с ним разговор.
Назовите это грубостью. Неважно.
Любой, кто относится к Рексу как к дерьму, в моей книге — отстойный человек.
Рекс делает глоток пива и смотрит на меня.
— Я сбегаю в туалет. Оставь мне немного начос. — Его рука проводит по моим плечам, когда он уходит.
Хлоя информирует всех об их с Кайлом решении усыновить ребенка и рассказывает, что они рассматривают возможность стать приемными родителями, пока ждут одобрения.
Когда Рекс возвращается из туалета, я как раз доедаю начо, и чуть не давлюсь чипсом, когда женщина встала перед ним, преграждая ему путь. Я сжимаю губы, тошнота бурлит в моем желудке, и пихаю корзинку с начо на стол.
— Не волнуйся о ней, — комментирует Сьерра, сталкиваясь своим плечом с моим, пока я с болью смотрю на Рекса и Блокзиллу. — Она ему не нужна.
Мои глаза сужаются, когда девушка скользит рукой по его руке.
— Рекс хочет любую женщину, которая смотрит в его сторону.
Флиртующие женщины — постоянное явление, когда мы ходим куда-то. Они пытаются навязаться ему, а я изображаю безразличие и притворяюсь, что это не ранит мое сердце. Рекса они никогда не интересуют, но это все равно не останавливает мою ревность.
— Нет, детка, он хочет тебя. — Сьерра испускает тяжелый вздох. — Он боится. Малики был таким же. Его просто нужно было немного убедить.
Я переключаю свое внимание на Сьерру.
— Как убедить?
Я наполовину знаю ответ на свой вопрос. Они с Малики годами играли в кошки-мышки, с тех пор как ей исполнилось восемнадцать и она пробралась в его бар.
Она наклоняет голову в сторону, где стоит Рекс, но я не даю себе оглянуться.
— Говори ему о его дерьме. Называй его трусом, пока он не перестанет вести себя как трус. А если ничего не получится, начни встречаться с кем-нибудь другим. Припугни его, чтобы он вытащил голову из задницы.
— Ты и Малики — это совсем другое, чем я и Рекс. Мы дружим уже много лет. К тому же, ты смелее меня. Я же довольно трусливая.
— Ты настоящая крутышка, и мой брат влюблен в тебя по уши. Он просто слишком глуп, чтобы признать это.
Она вскидывает руку, указывая на Рекса, и я готовлюсь расстроиться, глядя на него. Он бросил девушку и, уворачиваясь от тел, направляется в нашу сторону.
— Видишь! — кричит она. — Т-Ы!
Рекс снова занимает свое место рядом со мной, прерывая наш разговор, а Сьерра с ухмылкой смотрит на Малики, когда он присоединяется к нам и здоровается со всеми. Он целует Сьерру, шепча слова ей в губы, и они становятся отвратительно милыми.
— Еще одна из твоих женщин? — спрашиваю я Рекса, нахмурив лицо, прежде чем запихнуть в рот начос.
— Нет, — отвечает он с прямым лицом.
Я сужаю на него глаза.
— Что? — Он пожимает плечами. — Она спросила, не куплю ли я ей выпить. Я сказал «нет». Тогда она спросила, может ли она купить мне выпить. Я, соответственно, отказался, как джентльмен, и ушел. — Он снова пожимает плечами. — Ничего особенного.
— Удивительно, что ты не воспользовался ее предложением, — ворчу я.
— Не интересно. Я бы никогда не бросил тебя ради другой цыпочки.
— О. Боже. Черт. Боже!
Ее пронзительный голос поражает меня прямо перед тем, как Кэнди появляется в поле нашего зрения. Она останавливается у нашего столика, как будто кто-то затормозил ее ноги.
Я опускаю голову и закрываю половину лица рукой, прекрасно понимая, что она собирается устроить сцену.