— Я никогда не говорила, что хочу именно этого, — задыхается она. — Я сказала, что он дал мне такую возможность.
— К черту. — Я встаю и достаю ключи из кармана. — Кто-то должен прояснить ситуацию с этим засранцем.
Этот кто-то — я.
Я должен был сделать это давным-давно.
— Нет! — кричит она, вскакивая с кресла и бросаясь за мной, хватая меня за локоть и пытаясь втащить обратно в гостиную.
Я вырываюсь из ее хватки.
— Я все исправлю. Обещаю.
— Не угрожайте ему, — хнычет она с мольбой. — Пожалуйста, оставь его в покое. Мы можем вести себя так, будто его не существует, и в конце концов он устанет от меня и пойдет своей дорогой.
Я разочарованно выдохнул.
— А если не уйдет? Ты останешься замужем за ним?
В этом нет смысла.
Почему она так много думает о разводе с ним?
Мне нужны ответы.
Каролина мне их не даст, поэтому я получу их от Джеймса.
Я все исправлю.
Она бросается ко мне, когда я снова начинаю идти, загораживает меня от двери и берет мое лицо в свои руки.
— Не оставляй меня. — Ее губы нежно касаются моих. — Ты нужен мне рядом, Рекс.
— Я вернусь через несколько часов. — Я прижимаюсь к ее губам, мои зубы цепляются за ее нижнюю губу.
— Пожалуйста, — умоляет она, отстраняясь на дюйм, прежде чем провести большим пальцем по моим губам. — Завтра делай что хочешь, но сегодня ты мне нужен. Мужчина, который никогда не отвернется от меня. Ты — твоя любовь, твоя безопасность, твои руки вокруг меня.
Слезы скатываются по ее щекам, попадая на большой палец и мои губы.
— Хорошо, — шепчу я, отбросив гнев при виде ее боли. — Я останусь.
Каролина пообещала дать мне ответы сегодня вечером, прежде чем уйдет на работу.
Прошлой ночью все было слишком свежо — мой гнев, ее боль.
Никто из нас не знал, что делать и к чему это приведет в нашем будущем.
Как будто мы были слишком напуганы, чтобы обсуждать это, чтобы изменить все между нами.
В этой истории есть еще кое-что.
Разочарование родителей Каролины — это не то, что мешает ей развестись с Джеймсом. Она всегда боялась разочаровать их, но ей это не удалось, когда она бросила колледж.
Я в бешенстве всю дорогу до университета, и когда я вхожу в аудиторию, она пуста.
Именно так я и планировал, когда посмотрел расписание его занятий.
Профессор Мудак собирает бумаги и запихивает их в коричневый кожаный портфель. Он останавливается, бумаги летят на пол, когда он замечает меня, идущего к нему.
Он говорит, прежде чем я успеваю это сделать, его тон холодный и собранный:
— Позволь угадать… ты здесь из-за Каролины? — Он присвистывает. — Должен сказать, я потрясен, что она тебе рассказала.
Если не считать просмотра его фотографий на следующее утро после того, как Каролина пришла ко мне в общежитие в слезах, это мой первый раз, когда я его хорошо рассмотрел. Я понимаю его привлекательность. Он высокий, подтянутый и выглядит молодо. Его хорошая внешность, дорогая одежда и умение вести беседу привлекают к нему женщин.
Я молчу, пока не стою перед его столом, почти у самого его лица.
— Хватит играть в игры и дай ей чертов развод.
Наглая ухмылка пересекает его лицо, и он отступает на шаг.
— Не указывай, что мне делать с моей женой.
Моей женой.
Эти слова посылают спираль гнева через меня.
— Женой? — Я сжимаю челюсть, мой пульс подскакивает. — Не надолго.
— Правда? — Он поднимается во весь рост, выпячивает грудь и напрягает мышцы — неубедительная попытка выглядеть устрашающе. — Это то, что она сказала? Что она планировала развестись со мной? Это не та песня, которую она напевала вчера, когда пришла ко мне домой.
К нему домой.
Чувак знает, как вывести другого парня из себя, это точно.
Что Каролина нашла в этом придурке?
Мои ребра напряглись, когда я сдержал себя, чтобы не перепрыгнуть через стол и не ударить его по лицу.
— Да, именно это она и сказала — что ты не хочешь давать ей развод и играешь в игры разума.
Он качает головой, от него исходит резкий смех.
— Я не играю в игры разума со своей женой.
Если этот ублюдок еще раз назовет ее женой, Каролина станет вдовой.
— Что у тебя на нее есть? — спрашиваю я, переходя прямо к делу.
— Не твое дело. Это касается только меня и моей жены, так что держись от нее подальше.
Мои ногти впиваются в ладони, и я сжимаю кулаки.
— Послушай, урод…