Первым делом Максимофф учила Маклауд закрываться от чужих мыслей, находясь в толпе. Это получалось сносно, но далеко не всегда. Вообще, вся эта телепатия была плотно завязана на эмоциях рыжей – и в этом они с Вандой тоже были очень похожи.
У «излишней впечатлительности», как это оптимистично называл Питер, был один особый эффект, который в воспоминаниях Авы увидела Алая Ведьма. Она обозвала это прицельным воздействием и с нехорошей ухмылкой сказала, что можно будет отработать его.
Суть этого воздействия сводилась к тому, что сила Авроры прицельно нагружала чужой мозг и нервную систему, вызывая пока что только кровотечение. Вижен, наблюдавший за тренировками, просчитал, что потенциально Ава должна суметь довести противника и до обморока. И будет вообще отлично, если при этом она не умрет сама…
Мимо окна проехала машина, осветив комнату фарами, и девушка вздрогнула, выныривая из воспоминаний и размышлений. Машинально потянулась к спящему за стенкой однокласснику, который даже во сне парил где-то над крышами Нью-Йорка. Улыбнулась в пространство, неосознанно отогреваясь в тепле его мыслей и образов. И, откинув одеяло, сунула ноги в махровые носки и потопала на кухню.
Питер Паркер, возможно, и не догадывался, как с каждым днём становился всё важнее и важнее для Авроры. Он был рядом с ней именно тогда, когда ей больше всего требовалась помощь, поддержка. Тепло. Участие. Человеческая доброта.
Паркер носил с собой платки, которые подавал при первой необходимости. Он уводил её от людей, когда поток чужих мыслей становился невыносимым – и опасным. Для них и для неё. Он брал на себя большую часть домашней работы и часто выручал её на контрольных и самостоятельных.
Чувачок-паучок ежедневно ездил с ней в штаб Мстителей и подолгу сидел в лаборатории, пока Тони снимал какие-то мерки и проводил странные эксперименты, суть которых Ава не совсем понимала. Главное, что они не причиняли боли. Конечно, в этом он участвовал не столько ради Авроры, сколько ради Старка, но всё-таки…
Питер вызвался добровольцем на её занятия с Вандой. И пока он учил математику или, прости, Господи, историю, Аврора училась закрывать мысли всех подряд и отделять одни конкретные.
Питер-Питер-Питер… Он был везде с ней и в каждом моменте. Он знал, когда ей плохо и что нужно делать, если она вдруг бледнела. Он знал, когда Маклауд смотрит в пространство пустым взглядом, значит, трогать её не надо – и другим нельзя позволять.
Паркер был теплым и милым, улыбчивым и светлым. Честным – и это качество Ава с обретением телепатии начала ценить особенно высоко. А мысли одноклассника почти всегда совпадали с тем, что он произносил вслух.
В него сложно было не влюбиться. И Аврора, порой сидя на тренировках Человека-паука, чувствовала, как при взгляде на парня с темными глазами и забавными завитушками у шеи что-то ёкает внутри.
Она влюблялась. И маниакально пыталась отыскать это чувство у него. Однако Питер вместе с Авой учился прятать и фильтровать свои мысли.
Маклауд же сама себе иногда отвешивала мысленные пощёчины. Потому что терять такого друга, как Паркер, было форменным кощунством.
Но что, если он не любит? Что, если она ему не нравится?!
Это будет, конечно, очень обидно, но Аврора сказала себе, что переживёт. В конце концов, были в её жизни и моменты пострашнее, чем безответная влюблённость.
И эти моменты тоже появлялись в кошмарах, которые начались с потревоженного Вандой сознания. Словно оно мстило за то, что кто-то лезет в него.
Там, в своих персональных фильмах ужасов, Ава снова переживала и события двухгодичной давности, и месячной. И если первые были чёткими, с голосами, лицами и запахами, то вторые походили на мороки в пустыне – зыбкие, основанные лишь на ощущениях и оттого ещё более жуткие.
Аврора помнила железное кресло, запах палёной резины, обруч на голове. Даже швы между плитками на стене и цвет халата человека, подходившего к ней совсем близко. Но ни лица, ни имени его не помнила. А голос… Голос звучал в голове почти постоянно, она пыталась вспомнить его. Но как только сосредотачивалась, всё тут же исчезало.
Ванда не решилась копать глубже, хоть Маклауд и просила. Боялась, что затронет что-то, влияющее на психику девушки. И Старк тоже запретил, объясняя тем, что эти эксперименты портят ему все замеры.
Ава не была глупым сумасбродным подростком, впадающим в бунтарскую истерику, когда перед ней ставят какой-то запрет – жизнь научила здравомыслию, спасибо ей большое, ага. Поэтому если двое взрослых сказали «нет», значит, нет. Не лезть в память и не трогать то темное пятно, ответственное за внушение? Окей. Не лезет и не трогает.
Сложнее всего приходилось с другими людьми, которые не знали её тайну. С Энни отношения держались на честном слове – блондинка видела, что объект её воздыханий подозрительно много времени проводит с рыжей, а на все попытки сблизиться или пококетничать лишь морщится и уклоняется. Это было, разумеется, неприятно, и Лоуд решила на днях поговорить с Паркером. И Авророй.
Ава не ревновала. Она эгоистично верила, что Питер Паркер и Человек-паук в одном лице принадлежат только ей. И ещё чуточек – миру. Всё, кроме того, что касалось непосредственно её, шатен не скрывал – и в этом она видела маленькое подтверждение.
И если на сверстников Аврора в принципе могла закрыть глаза, то мама…
Кристина волновалась за дочь. Она видела, что происходит нечто, неподвластное ей. Аврора много разговаривала с кем-то по телефону или видео, закрывалась в комнате и практически не выходила на улицу.
Она всё чаще стала проводить время после школы в штабе и ночевала там как минимум два-три раза в неделю, прикрываясь Энни. Ава не отдалялась, но и всего маме не рассказывала. Не из желания сохранить свой личный секрет («О-хо-хо, он только мой и его больше никто не знает!»), а чтобы сохранить Кристине жизнь.
Вряд ли те, кто ставили над Авой эксперименты, захотят, чтобы об этом узнал весь свет.
Их искали. Искала П.Я.Т.Н.И.Ц.а, искал по своим каналам Тони Старк, искал Человек-паук, но напрасно. Пока у них не было ни лиц, ни хоть какого-то имени, ни мотива, отыскать этих любителей ставить опыты над людьми не получалось.
А сама Маклауд понятия не имела, зачем кому-то понадобилось ставить эксперимент именно над ней.
- Не спится? – спросил Тони, которого она не заметила из-за собственных мыслей.
- Кошмар приснился, - честно ответила рыжая. – Приготовить что-нибудь? Бутерброды?
- Откуда знаешь… А, точно, извини, забыл, что ты в чужих мозгах ковыряешься круглыми сутками. – Миллиардер присел на высокий стул рядом со столом. – Может, закажем что-нибудь?
- Это вредно, у меня диета, - улыбнулась девушка, выгребая из холодильника всё, что могло понадобиться для ночного дожора.
Старк ухмыльнулся. Конечно, он знал, сам же приказал своей искусственной помощнице её разработать. Просто так предложил, провоцировал. Это проявлялась его забота – как бесконечные подколы.
Ава в тишине настругала штук восемь бутербродов на скорую руку и поставила тарелку перед брюнетом.
- Что снилось? – сквозь сомкнутые на бутерброде зубы прошепелявил гений.
- Не помню, - тоже с набитым ртом прошамкала Аврора. – Вроде какие-то отголоски мелькают, но как только пытаюсь выцепить что-то конкретное, всё пропадает.
Какое-то время они ели молча. Тони жевал, рассеянно болтая соком – тоже гранатовым, хотя терпеть его не мог, но за компанию с девчонкой пил – в стакане, Ава смотрела на спящий город в большие панорамные окна.
- И как вам? – спросила она в ответ на его мысли.
- Необычно. Мало, у кого из твоих сверстников найдётся в досье что-то подобное, - ничуть не смущаясь, произнес мужчина. – Почему тебя не посадили?
- Потому что дед заплатил, - так же без стеснения призналась Маклауд.
- И ты не раскаиваешься? – Черные глаза Тони сейчас напоминали две бездны, которые вытягивали из неё душу.
- Я не сделала ничего, за что могла бы чувствовать себя виноватой, - вскинула Аврора подбородок.