Все показания фиксировались. Результаты обсуждались. Удивлялись.
- Надо же, и она ещё дышит!
- Может, увеличим ток?.. Вы только посмотрите, какая проводимость!
- Нужно быть предельно осторожными, вдруг она умрет?! Столько данных упустим…
- Вот это живучесть! А если вместе с током?..
Ей всовывали между зубов капу, поверх звуковых излучателей надевали старый добрый, до боли знакомый обруч и пускали электричество. Её визг, крик и кровавые сопли никого не интересовали.
Замеры записывались, техники вынимали изо рта капу. Молча обтирали её, убирая все нелицеприятные следы и пряча глаза от её взгляда.
Телепатия без блокатора действовала всегда и хаотично. Поэтому электрические импульсы она чувствовала тоже всегда…
- Давай, расскажи нам, как же так выходит, что ты стабильна? Как ты читаешь мысли? – спрашивали доктора в тошнотворно-белых халатах.
- Оно… просто слышу… Само, я не…
Мысли путались, горло болело от сухости и постоянного крика. Она с трудом понимала, что у неё спрашивают, и почти не помнила, как её зовут.
- Да ну как же так – само? Уж ты нас не обманывай, - с улыбками детей, трясущих пакет с мертвой рыбкой, просили доктора. – Мы же не хотим делать тебе больно, но ведь придется, если будешь обманывать.
- Они… Я просто слышу их… Убейте…
Это вырвалось само, и она впервые за долгое время, кроме боли и безразличия, почувствовала что-то – ужас.
Она никогда не хотела умирать. Всегда боролась! Она помнила, как убила Оуэна – он держал её в плену, уколы, в которых её кровь. Помнила, как боролась с тем, самым первым телепатом в каком-то ангаре. Помнила урода в подвалах за́мка, и там она тоже победила!
А здесь…
Здесь у неё скованы руки и ноги, на голове обруч, ограничивающий телепатию, и никаких шансов. Её с кресла даже в туалет не пускали, в посудину приходилось, и вместо ванной – женщина с равнодушным лицом куклы и тазом с теплой водой.
- Эй, девочка, ты чего молчишь?.. – услышала она словно сквозь вату и почувствовала, как кто-то прикоснулся к её лбу.
- Не трогать! – тут же раздался, многократно усиленный эхом от плит, вопль. – Как будто вы не знаете, как опасны эти твари! А если бы она вам внушила что-то?!
- Простите…
- А ты, Авочка, запомни – чем дольше молчишь, тем больнее станет, - услышала она знакомый голос, от ласковости которого тело задрожало рефлекторно.
Щёлкнул тумблер прибора, девушка успела только ощутить, как нагревается обруч на голове.
…Без капы крик выходил куда громче.
***
- Прости, девочка, я перестарался…
- Ты так хорошо кричала, я заслушался…
- Оуэну тоже нравилось, как ты кричала…
- Отдохни пока, твои результаты и так высокие…
- Ещё пара-тройка тестов, и мы узнаем, как сделать Уилла таким же…
- Скоро у нас будет гость, он специализируется на таких уродах, как вы…
***
Когда её сгрузили на кушетку, она вспомнила про шов на спине. По сравнению со всем, что с ней делали, он был почти приятным. Хотя бы не болел, спасибо.
Поначалу ноги не разгибались из полусогнутых, затекших в одном положении от долгого сидения в кресле. Но чтобы не сойти с ума, нужно было чем-то заниматься. Под постепенное выпрямление и растяжку мышц хорошо думалось. И разговаривалось.
- Начни с того, что точно знаешь.
Хиленькая лампочка в самом углу комнатушки два на два метра мигнула, словно поддерживала.
- Спасибо… – поблагодарила на автомате. – Меня зовут Аврора Маклауд. Мне пятнадцать лет… Или уже шестнадцать?
Правая нога выпрямилась почти полностью, когда стопу скрутило судорогой. Натянуть носок на себя, напрячь мышцу.
- Возраст не так важен. Давай сначала. Меня зовут Аврора Маклауд. Мою маму зовут Кристина. Моего деда зовут… зовут… моего деда зовут… Тор… Тормонд Маклауд. Да, точно! Тормонд Маклауд. Запомнила? – спросила у лампочки в углу.
Та согласно мигнула.
Левая нога распрямлялась значительно лучше.
- Хорошо, дальше… Штука у меня в груди – реактор – его сделал… Тони. Тони… Старк, да. У него есть костюм и плюшевый заяц. Зачем ему заяц? – Лампочка недоуменно затрещала. – Я тоже не знаю. Есть Питер, он…
- Пытаешься не сойти с ума?
Мужской голос прервал её размышления и напугал. Девушка быстро забилась в угол, вглядываясь в тень. Туда же скользнула телепатия.
Уилл. Это был он. Тот четвертый на встрече акционеров. Какой встрече?.. Ладно, плевать, дальше. Он был добровольцем. Хотел помогать Мстителям. Спасать мир.
Но для начала – отомстить девушке, что бросила его. Он бы внушил ей шагнуть с моста – она ведь так боялась воды и плавать не умела.
Однако эксперимент провалился. Тело медленно умирало, не принимая такие дозы электричества. Его проводимость оказалась слишком низкой. Мозг разрушался. Кровотечения усиливались.
Уилл знал, что умрёт. Времени почти не оставалось, но доктор Николс обещал, что найдет способ. Что ключ в ней, в этой рыжей Авроре. Что нужно только привести её к нему, и уж тогда…
Доктор был прав. Все хотят жить.
И девушка та всё ещё живая ходит…
- Что ж не внушишь? – спросила Ава. – Вроде и время свободное появилось.
- Да как-то руки не доходят, - хмыкнул парень. – Почему ты никак не умрёшь?
- А я тебе мешаю? – Аврора на болтовню отвлекалась постольку-поскольку, сосредоточенно пытаясь подняться на дрожащие ноги. – Если я умру, ты умрёшь вслед за мной. А вот если я выживу, то…
План вранья созрел мгновенно. Хотя, если всё выйдет, это будет не враньё.
- То что? – Уилл придвинулся к решетке, стараясь делать вид, что ему плевать.
- То, возможно, Старк тебе поможет. – Ноги дрожали и колени всё время норовили подогнуться, но стена была надёжной опорой, и Ава продолжала. – Он очень привязан ко мне, ты сам видел. Даже реактор, как у себя, сделал. Если ты поможешь, то он будет благодарен.
Уилла сюда послали, чтобы он её просканировал. Как она. Какие мысли катает в голове. Может, что-то и про Старка будет с его блокатором?
«Мой мальчик, если мы раскусим этот орех, то я вылечу тебя! Ты будешь жить!»
Но Уилл уже даже стоял с заметным трудом, а Дереку Николсу было далеко до гения Тони Старка, который на коленке собрал первый железный костюм и на одном вдохновении открыл новый химический элемент.
- Ты обмозгуй, - дружески предложила она, медленно передвигаясь мимо решетки, за которую хваталась побелевшими пальцами. – Но только побыстрее. Судя по их энтузиазму, мне тоже недолго осталось.
«Готовься», - мысленно сказал Уилл, уходя.
Доктор был прав. Все хотят жить. И у него появился шанс.
- Продолжим… – проговорила девушка лампочке в углу. Та внимала. – Есть Питер, он… А кто такой Питер?
***
Её оставили в покое на два дня. За это время она успела заново научиться ходить, не быстро, но и не шаркать, как бабушка. И вспомнить все события и всех людей в своей жизни.
Особенно Питера.
На нем стояла метка. Но эта хрень была односторонней. Только Ава его слышала – его злость, ужас, переживание. Питер не находил себе места, уставал и почти не спал.
Он искал её.
Это хорошо, потому что тот самый гость, который «специализируется на уродах», приехал. Ради него ей даже сменили рубашку на новую, в незабудочку, и она неприятно резала белизной слезящиеся глаза, привыкшие к постоянному полумраку.
Такое без всяких незабудок не забудешь.
Только лишь глянув на этого человека, Аврора поняла, что именно он её и убьёт. Потому что ему плевать на самого человека, его интересуют только его опыты. Процессы – не результаты.
Потому что она будет не первой, чью жизнь и личность он уничтожит.
Старику было хорошо так за семьдесят, он говорил с непонятным акцентом, держался уверенно и не отводил глаз, когда встречался с ней взглядом, как делали другие доктора. Она была для него такой же лабораторной крысой, как и обычные крысы для учёных, изучающих рак.