Открылся новый временной сдвиг там, где их никогда не было. Члены клуба «По-настоящему опасный спорт» уже мчатся к нему, чтобы броситься в сдвиг и первыми обнаружить, куда он ведет. Никто не пытается остановить их. Люди в Темной Стороне твердо верят, что каждый имеет право выбрать свою дорогу в ад.
И, напоследок, в Темной Стороне объявился фанатичный друид-террорист с завернутой в омелу ядерной бомбой за спиной. К счастью, у него был длинный список требований; он начал их высказывать и успел дойти только до середины, когда Уокер, используя свой командный Голос, заставил его съесть бомбу, кусок за куском. Люди уже делают ставки: сколько времени террорист продержится перед тем, как плутоний разъест ему внутренности.
Не отрываясь от экрана, Сьюзи протянула левую руку и легонько коснулась моего бедра. Я сидел очень тихо, но она все равно почти немедленно отдернула руку. Она пыталась изо всех сил, но никак не могла научиться переносить прикосновения, или дружески коснуться кого-нибудь. Еще ребенком ее развратил собственный брат, и у ней остался психологический шрам. Я бы убил этого брата, но Сьюзи сделала это много лет назад, опередив меня. Мы рассчитывали решить проблему, со временем. Мы уже были близки, как только возможно.
Так что я очень удивился, когда она не спеша отложила в сторону кулек с кальмарами, повернулась ко мне и положила обе руки мне на плечи. Она приблизила свое лицо к моему. Я почувствовал на губах ее ровное дыхание. Ее холодное, уверенное выражение лица совсем не изменилось, но я чувствовал, как руки, лежавшие на моих плечах, все больше напрягаются от огромного усилия, которое она вложила в такой маленький жест. Она резко оторвала от меня руки и, повернувшись ко мне спиной, тряхнула головой.
— Все в порядке, — сказал я. Потому что должен был что-то сказать.
— Совсем не в порядке! И никогда не будет! — Она все еще не глядела на меня. — Как я могу любить тебя, когда даже не могу коснуться?
Я положил свои руки ей на плечи, так нежно, как только мог, и повернул ее лицом ко мне. При моем прикосновении она напряглась, несмотря на все свои усилия. Какое-то мгновение она решительно глядела на меня, потом бросилась вперед, прижала меня спиной к дивану, уперлась мне в грудь обоими руками и с болезненной яростью стала целовать. Она целовала меня так долго, как только могла, затем оторвала себя от меня, спрыгнула с дивана и, отойдя от меня, обняла себя так крепко, как будто боялась, что улетит. Я не знал, что говорить или делать.
Так что звонок в дверь раздался очень вовремя. Я пошел ответить, и увидел Уокера, стоявшего перед моей парадной дверью. Того самого человека, который сейчас управлял Темной Стороной, поскольку кто-то должен, или может. Щегольски одетый джентльмен средних лет в элегантном костюме, дополненном старомодным галстуком, котелком и сложенным зонтиком. Вы можете по ошибке принять его за обычного человека в Городе, безымянного функционера, который поддерживает колеса бизнеса или выполняет постановления правительства. Но достаточно всмотреться в его спокойные внимательные глаза, как вы сразу понимаете, насколько он опасен, или может быть опасен. Уокер властвует над жизнью и смертью в Темной Стороне, и это заметно. Он слегка улыбнулся мне.
— Ого, — сказал я. — Очень... неожиданно. Я не думал, что вы посещаете кого-то на дому. Я вообще не был уверен, что вы знаете, где мы живем.
— Я знаю где живет каждый, — ответил Уокер. — Часть работы.
— Кстати, просто интересно, — сказал я. — Как вы прошли через все эти мины, ловушки и кумулятивные заряды, которые мы установили, чтобы отбить у папарацци охоту заявляться сюда?
— Я — Уокер.
— Конечно. Вам лучше войти.
— Да, — сказал Уокер.
Я привел его в гостиную Сьюзи. Он был явно шокирован, но слишком хорошо воспитан, чтобы что-нибудь сказать. Поэтому он безмятежно улыбнулся, приподнял котелок, приветствуя Сьюзи, и без видимого колебания уселся на диван. Я сел рядом с ним. Сьюзи оперлась спиной о ближайшую стену, сложила руки на груди и стала неотрывно глядеть на Уокера. Если его это и волновало, он даже виду не подал. К моему удивлению он не перешел сразу к делу, которое привело его в мой дом в первый раз в жизни. Вместо этого он завел светскую беседу, вежливую, интересную и даже очаровательную, но скоро я почувствовал, что еще немного и взорвусь. От Уокера ты всегда ждешь чего-нибудь страшного. Обычно он всегда говорит со мной только тогда, когда нет другого выхода: когда он хочет нанять меня, или обещает убить меня, или бросает меня в какой-нибудь переплет. А этот новый дружественный подход... это не Уокер. Но я подыгрывал ему, кивая в нужных местах, а Сьюзи так свирепо хмурилась на нас, что у нее должен был заболеть лоб.