Наконец у Уокер иссякли городские сплетни и он внимательно посмотрел на меня. Он собирался перейти к чему-то серьезному — я это чувствовал. Так что я решил заговорить о других делах, хотя бы для того, чтобы показать свою независимость.
— Ну, — сказал я, — вы уже отправили всех пациентов Салона обратно в их измерение?
— Боюсь, что нет, — ответил Уокер. — На самом деле меньше половины. Многие из них не выжили после отключения оборудования, поддерживавшего их жизнь. И еще больше умерло от шока, узнав, что с ними сделали. Еще несколько находятся в таком физическом или ментальном состоянии, что их невозможно никуда послать. Сейчас о них заботятся, в надежде, что их состояние улучшится, но врачи... не слишком надеются на успех.
— Меньше половины? — сказал я. — Значит я прошел через ад только для того, чтобы спасти меньше половины!
— Ты спас столько, сколько смог, — сказал Уокер. — Это всегда было моей работой — спасти столько, сколько возможно.
— Даже если вам приходилось пожертвовать по дороге вашими людьми? — спросил я.
— В точности, — ответил Уокер.
— Почему именно ты решаешь, кому жить, а кому умереть? — спросила Сьюзи.
— Не я, — ответил Уокер. — Власти.
— Но они мертвы, — сказал я. — Мы оба были там, когда их убили и съели чудовищные дети Лилит. Так что кто... в точности... сейчас дергает за веревочки?
— Новые власти, — приятно улыбаясь ответил Уокер. — Вот почему я здесь. Мне нужно, чтобы ты пошел со мной и встретился с новыми Властями.
Я задумчиво посмотрел на него.
— Вы очень хорошо знаете, что я никогда не лажу с любыми властями.
— Это люди... они другие, — сказал Уокер.
— Почему именно сейчас? — удивился я.
— Потому что в Темную Сторону в конце концов пришел Идущий Человек, — сказал Уокер.
Я выпрямился на диване и Сьюзи отклеилась от стены. Уокер, как всегда, говорил холодным спокойным голосом, но некоторые утверждения имеют силу сами по себе. Я мог бы поклясться, что в комнате внезапно похолодало.
— Откуда ты знаешь, что это действительно он, а не какой-нибудь подражатель? — спросила Сьюзи.
— Моя работа — знать вещи вроде этой, — ответил Уокер. — Идущий Человек, гнев Бога в мире людей, самый могущественный и опасный из посланников Бога, наконец пришел в Темную Сторону, чтобы наказать виновных. Все в городе убежали за горизонт, забаррикадировались, вооружились до зубов или потеют, спрятавшись под одеяло. И каждый из них смотрит, что сделают новые власти.
Сьюзи принялась шагать по комнате, сердито нахмурившись и заложив большие пальцы за пояс джинсов. Она могла беспокоиться, могла получать удовольствие от вызова, но никогда не боялась. Ее невозможно было испугать или запугать. Такое случалось только с другими людьми, обычно из-за нее. Потом резко села на край дивана, рядом со мной. Очень близко, хотя и не касаясь меня. Я понял, что Уокер заметил это, и он медленно кивнул.
— Так близки, — сказал он. — Во всех отношениях, кроме одного.
Я взглянул на него своим знаменитым тяжелым взглядом, но, к его чести, он даже не моргнул.
— Есть что-нибудь, что вы не знаете? — спросил я.
Он слегка улыбнулся.
— Ты бы удивился.
— Это не твое дело, — сказала Сьюзи. — И если ты скажешь кому-нибудь другому, я тебя убью.
— Ты бы удивилась, узнав, сколько людей уже знают или догадываются, — сказал Уокер. — В Темной Стороне трудно держать что-то в тайне. Я просто... беспокоюсь.
— Почему? — тупо спросил я. — Кто мы такие, для вас? Кем я всегда был для вас? Угрозой для вашего драгоценного статус-кво или не представляющим ценности средством для решения некоторый задач, слишком опасных или слишком грязных для твоих людей? И теперь, внезапно, вы беспокоитесь о мне. Почему, бога ради?
— Потому что ты мой сын, — сказал Уокер. — Во всем, что имеет значение.
Он удивил бы меня меньше, если бы вынул револьвер и выстрелил в меня. Сьюзи и я растерянно посмотрели друг на друга, потом опять на Уокера, но все в нем указывало, что он не шутит. Он только слегка улыбнулся, всем своим видом излучая чувство собственного достоинства.
— Мы ведь никогда не говорили по-настоящему, верно? — сказал он. — Мимоходом высказанные угрозы и оскорбления... или обсуждение деталей дела, над которым мы должны поработать вместе. Все очень быстро и по-деловому. Ты не можешь позволить себе сблизиться с тем, кого, как ты знаешь, тебе, может быть, придется убить. Но сейчас все по другому, во многих отношениях.