— Стыдобища…Маргарет застукала нас, как двух подростков-идиотов, — ныла Соня.
— Ну, на подростков вы не тянете, а вот на двух идиотов — вполне, — мама улыбалась нам с хитрым видом. — Здравствуй, Софи. Как дела?
Чёрт, что за вопрос? Я маньяк-потрошитель? Или это дежурная фраза?
— Доброе утро, Маргарет. Все в порядке.
— У меня тоже все зашибись, мам, если, конечно, тебя это интересует, — обиженно съязвил я.
— Так и хочется тебе лимончик на завтрак предложить, дорогой.
Прикидываясь приличными людьми, мы уселись за стол, чтобы отведать традиционной овсянки.
Соня продолжала бороться с румянцем под внимательным взглядом мамы. Я продолжал давиться смехом, находя ситуацию до безобразия забавной.
— И как это все понимать? — первая не выдержала мама.
Соня подавилась кашей. Я погладил ее по колену и взял огонь на себя.
— А как ты это понимаешь сейчас? Полагаю, что осквернение родного дома накладывает на меня определенного рода обязательства.
— Господь с тобой, Крис, — не уступала мне родительница, — какие уж тут обязательства? Ты сидишь тут, весь такой счастливый и расслабленный, а не уточняешь, когда ближайший самолет до Города Ангелов. О большем я и мечтать не могла. Обязательства…
Она хмыкнула, не закончив фразу. Я сник. Оправдываться за былые ошибки совсем не хотелось. Уверять мать, что теперь все будет по-другому — тем более. Главное, что Соня мне верила. Остальные приложатся. Или нет. Свободу выбора еще никто не отменял.
Но для мамы я готов был сделать небольшое исключение.
— Мы женимся через три недели. Надеюсь, у тебя нет важных дел? Поможешь Соне с платьем и всеми этими вашими девчачьими штучками.
Моя бойкая словоохотливая матушка лишилась дара речи.
Ох, бесценно.
Зато любимая не отличилась идентичной реакцией.
Господи, это же Соня Северова. Неужели она может промолчать в такой значимый, торжественный момент?
— Эй, я еще ничего не ответила! — возмутилась она.
— А я и не спрашивал.
— Да что ты говоришь! Какая прелесть, — продолжала брызгать ядом Соня.
Она аж привстала от возмущения и открыла рот, готовясь вывалить на меня поток брани.
— Сядь! — проговорил я, не повышая голоса, но, видимо убедительно, потому что она тут же вернула свой зад на стул.
Вдохнув поглубже, я начал речь, понимая по дороге, что это самое странное предложение пожениться.
— Ты — самое невероятное, что со мной случилось в этой чертовой жизни, и я хочу только тебя.
Мама захлебнулась воздухом, Соня опустила глаза.
— Я хочу дом, в котором будет пахнуть пельменями. Хочу сто пар трусов с надписью «ЖЕНАТ».
Она хихикнула, все еще не смела посмотреть на меня. Мама заломила руки.
— Хочу маленького мальчика с твоими глазами и несносным характером. Хочу крошечную девочку с моей неотразимостью и упрямством.
Обе часто заморгали.
— Кольца у меня нет, — я похлопал себя по карманам, подтверждая этот факт, — Но я бы мог встать на одно колено…
— Не надо, — хихикнула Соня сквозь слезы, — Однажды я уже поставила Кристофера Мэйсона на оба.
— Однажды? — я заломил бровь.
Она серьезно? Однажды?
— Крис! — одернула меня Софи, опять краснея.
Ну ладно, не будем вгонять в краску маму.
Она, наконец, подняла глаза. Улыбалась, но не спешила отвечать.
Самые долгие тридцать секунд в моей жизни.
— Не хочу давить на тебя, дорогая, — вклинилась мама, — Но если Крис чего надумал — спорить бесполезно. Весь в отца. Лучше соглашайся.
Софи перевела взгляд на маму, потом опять посмотрела на меня. Закивала.
— Хорошо, — проговорила она, балуя меня самым влюбленным взглядом на свете.
— Сразу бы так, — буркнул я, похлопал ее по руке и вернулся к овсянке.
Спустя час, мама проводила нас до двери.
Мне не терпелось скорее отвезти невесту в гостиницу. Надо же ей переодеться перед семейной вечеринкой.
Правда?
Соня
Крис вошел в номер, закрыл дверь и заулыбался.
— Кажется, я начинаю понимать, почему тебе было тяжело здесь находиться.
— Тяжело?! Я чуть не свихнулась!
— Скучала по мне?
Крис помог мне снять куртку, отправил ее к своей на диван.
— Угу, даже галлюцинации начались. Все ждала, что ты выйдешь из душа и…
— И..?
Ладони залезли мне под свитер, растирая кожу на животе. Я прижалась спиной к широкой груди, дрожа от нежных поглаживаний.
— И спать тут можно только в кресле.