Он одернул руку каким-то нервным жестом, понимая, что черезчур долго касается моего рта. Я облизнулась, сжала губы, стараясь не концентрироваться на этих ощущениях, чтобы сохранить рассудок.
Крис Мейсон помнит мое имя. Он хочет со мной поужинать. И что теперь дарить Киру? Я же по уши у него в долгу. Нужно меньше думать и быстрее соглашаться.
— Нет планов. Ладно. Ты текилу пьешь? — сдалась, такой приятный плен.
— О, да. Так как насчет ужина. Кухня?
— Любая.
— Отлично, не опаздывай, — он наклонился и чмокнул меня в щеку.
Это максимум на что я рассчитывала в этой поездке. И еще не вечер. Разум вовремя подсказал, что пора отчаливать, и ноги понесли меня к двери, а в руках было как-то неправильно пусто.
— Крис, — я обернулась к нему снова, — А автограф?
Он скорчил одну из своих фирменных гримас.
— Ой, иди ты, — и слегка треснул меня папкой по голове, которую тут же пихнул мне в руки, — Перебьешься. А фотку я себе оставлю.
— Ну Крииииис, — протянула я, как маленькая.
Я не жадина, но это единственный экземпляр. Жалко даже ему отдавать.
— Вот прицепилась. Сделаю копию, вечером верну.
— Тогда ладно. А подпишешь?
— Вали уже, именинница. Не зли меня.
Чего ломается? Ну и ладно.
Я вышла из номера. За дверями уже ждала очередная съемочная группа.
Дневник Кристофера
Ужин стынет, я дурею. А она опаздывает.
Софи.
Как я мог ее не узнать?
Не каждый день мне плюют на голову. Почти не изменилась с тех пор.
Странно, я почти не помню ее лицо даже сейчас. Но легкий акцент, нарочито правильная интонация. Кажется, что каждая фраза, сказанная ею, приправлена двусмысленностью.
А еще она следила за моей карьерой. Приятно.
Не хотела навязываться. Умно.
Избегала прикосновений. Скромно.
Но самое главное: она не трепалась о нас. Хотя могла бы неплохо заработать на интервью о прошлой жизни меня знаменитого. И фото имелось. Весьма красноречивое.
Ну как можно просить автограф у парня, с которым ты целовалась? Дурочка.
Заставляет меня нервничать. Умница.
Что мне ждать от нее? Текила и ужин.
Ее день рождения. Я — подарок.
Нет, скорее, это Софи сюрприз для меня.
Сегодня не нужно быть милым, интересным, веселым. Не нужно быть сладкой конфетой. Можно просто расслабиться и поболтать со старой знакомой. Вспомнить юность. Поностальгировать. Пожаловаться на весь это восхитительный дурдом, в котором я варюсь. Уверен, она поймет. А если не поймет, то выслушает обязательно. Как выслушала мои сумбурные рассуждения о выборе карьеры тогда на балконе. Не перебивая, не отвлекаясь, советуя от души. Не ради шкурного интереса.
А еще мне очень интересно, почему эта русская проныра мне не написала. Казалось, я произвел впечатление в ту ночь. И ей жаль было со мной расставаться утром. И она хранила фото. И приехала ко мне сейчас. И я сломаю голову, пытаясь ее понять. Лучше спросить. Вот и тук-тук. С Днем Рождения, Софи.
Он открыл почти мгновенно, словно стоял под дверью.
— Ты опоздала. Я почти уснул, — вежливый такой, тактичный.
— Извини, мне выпивку не хотели продавать. Пришлось за паспортом возвращаться.
Крис засмеялся.
— Не смешно, — надулась я.
— Да, ну! А по-моему очень. Мы не обопьемся? — он стрельнул глазами на литр текилы.
— А хоть бы и да. У меня праздник. Забыл?
— Прекрасно помню.
Кристофер забрал у меня бутылку и уселся на диван. Я благоразумно опустилась в кресло. На журнальном столике стояли незатейливые пластиковые контейнеры с ролами и коробка с пиццей. Я ожидала от него чего-то экзотического, шикарного, изысканного, а он, оказывается, питается, как все Кирюхины друзья-алкоголики.
Взяв на себя мужскую обязанность разливать, Крис открыл бутылку, наполнил высокие рюмки.
— За тебя, — объявил он, звякнув своим стеклом о мое.
Мы выпили. Крис воткнул вилку в ролл, отправил в рот. Я не удержалась, хмыкнула.
— Чего?
— Вилка, — объяснила я.
— Не могу я этими палкам есть, в пальцах путаются.
Не мудрено в таких пальцах запутаться. Даже их обладателю. А как он ерошит ими свои волосы. О, что за мысли? Стоп.
Крис словно просканировал мой мозг, запустил ладонь в растрепанную шевелюру. Я его смутила? Или привычка?