Глаза закрыты. Улыбается. Довольный. Сейчас исправлю.
Я невозмутимо раздвинула его ноги, уперлась коленом в диван, почти касаясь паха, склонилась к соленой коже. Язык нарисовал несколько кругов, собирая все до последнего кристаллика. Я опрокинула текилу, стала шарить глазами в поисках лайма.
Мой звездный друг широко улыбнулся. Последнюю дольку он зажимал зубами.
Я скопировала его кривоватую улыбку, чувствуя, что от текилы у меня отрастают совсем не лосиные рога и хвост. Решил поиграть? Ну ладно.
Я медленно провела языком по волокнам цитруса, практически не касаясь его рта. Отстранилась. Крис шумно выпустил воздух через нос, его руки легли мне на талию. Хорошо, что рот занят. Не отпустит очередную сальную шуточку. Я поймала с десяток чертиков в его глазах, пока он медленно приближал свое лицо к моему. Слегка приоткрыв рот, я приняла волокна лайма, вытягивая кислую влагу зубами, ощущая, как она растекается по рецепторам, оттеняя соленую текилу.
Мы синхронно сглотнули. Я сок, а он, видимо, слюни.
Крис резко оторвался от меня, выплюнул корку, которая была единственной преградой между нашими губами.
— Знаешь, в России тоже показывают этот сериал, — разоблачила я его план, уточнив, — «Теорию большого взрыва».
Совсем недавно пересматривала серию, где Леонард и Пенни напились и чуть не переспали.
— Об этом я не подумал, — Крис смотрел на меня серьезно, чертики ускакали, оставив после себя в его глазах огонь преисподней.
— А о чем подумал? — я попыталась отстраниться, но он и не думал отпускать.
— Ты знаешь.
— Догадываюсь. Просто хочу? — процитировала я его ответ на мое «зачем?» восьмилетней выдержки.
— Да, — выдохнул Крис.
Через секунду горячий рот накрыл мои губы. Жадно и требовательно. Я запустила пальцы в его волосы, отвечая так же пылко. Наши языки соприкасались в неистовом танце. Крис отрывался от меня на мгновение, чтобы глотнуть воздуха и вновь сокрушал губы поцелуями. В голове помутнело то ли от выпитого, то ли от волшебных ощущений. Я чувствовала, что готова отдаться ему прямо здесь, на диване. От одних поцелуев возбуждение разлилось жаркой волной. Я хотела, чтобы он прикосался ко мне везде, но руки каменным кольцом сцепились на талии.
Нет, я не вынесу этого. Так сильно.
Сжав в кулаках рубашку на спине Криса и, тихо всхлипнув, опустила голову ему на плечо. Он, наконец, разжал руки, стал гладить меня по волосам, слегка раскачивая, словно ребенка.
Я почти не заметила, как Кристофер уложил меня на диван. Он шептал какие-то слова. Мозг отказывался воспринимать смысл, лишь бархатный голос эхом отдавался в ушах. Я словно на автомате расстегнула пуговицы его рубашки, уткнулась носом в завитки волос на груди. Он пах табаком, одеколоном и чем-то неуловимым, очень мужским. Глаза сами собой закрылись от удовольствия.
Крис продолжал что-то тихо говорить. Я продолжала прижимать губы к его коже. Было так тепло и сладко.
Это сон. Сладкий сон. Снись мне, пожалуйста. Снись.
Глава 3. До встречи
Боже, голова… Без мозгов. Уже утро? Скоро на работу? Будильник еще не орал. Можно поспать. Где мой медведь?
Рука нашарила что-то большое и теплое. Сил нет, даже мишку подмять под себя не могу. Ладно, сама подвинусь. Вдруг мишка заворочался и обнял меня сам.
Ах, ты, мать моя волшебница!
Сонливость как рукой сняло.
Кристофер, любить тебя во все места, Мэйсон, какого хрена я в твоей постели?
Взглянула на часы. 5:30. Вот ведь природный будильник. Надо валить отсюда потихоньку. Я осторожно выбралась из горячего плена рук, сползла с кровати, слегка покачнулась, встав на ноги. Обернулась. Кажется, спит. Не сводя глаз с Кристофера, я на цыпочках медленно пятилась к двери.
По закону подлости, разумеется, запнулась о собственные туфли, которые стояли у двери. Шмякнулась навзничь, издав при этом глухой бумкающий звук.
Изучая потолок, я пыталась не зареветь от общего идиотизма ситуации и конкретно своего в частности.
Из района кровати донесся приглушенный смех. Он не спал. Вот ведь звездный демон.
Я села, пряча лицо в коленках. Крис поднялся, подошел ко мне, присел рядом на корточки, участливо потрепал по плечу.
— Эй, не ушиблась?
— Нет, — я подняла на него глаза. Боже, он в одних боксерах. С утра такое зрелище. Мне конец. Пришлось уткнуться обратно в коленки, чтобы не ослепнуть. Утром, с похмелья, после удара головой — это слишком жестоко.
— Ну, с добрым утром, алкоголик.
Лучше б я осталась для него девчонкой, которая плюнула на голову. Честное слово, это приятнее, чем алкоголик. Хуже — только фанатка, которая валится на спину от одного его лучезарно звездного сияния.