Как он понял, что предыдущие были не про нее? Из контекста или я вошла в образ? Кристофер смотрел мне прямо в глаза. Он ждал. Слова сами собой полились:
- Я вас люблю, - хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам...
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:
Без вас мне скучно, - я зеваю;
При вас мне грустно, - я терплю;
И, мочи нет, сказать желаю,
Мой ангел, как я вас люблю!
Не смею требовать любви.
Быть может, за грехи мои,
Мой ангел, я любви не стою!
Но притворитесь! Этот взгляд
Всё может выразить так чудно!
Ах, обмануть меня не трудно!..
Я сам обманываться рад!
Простите, Александр Сергеевич, упоминание Алины и Опочки не вписалось в обстановку... и мои чувства. Кристофер, скорее всего, осознавал наличие признания в любви.
- София, - тихо выдохнул он мое полное имя.
Я не поняла, кто первый сделал шаг вперед. Да это было и не важно. Важно лишь ощущать его горячие, неистовые губы, которые накрывают мой рот. Сумасшедшие движения языка, который истязает меня, требует такого же страстного ответа. Важно, что земля уходит из-под ног.
Великие классики, на что вы меня обрекли?
Я поднималась на цыпочки, чтобы быть ближе. Он утопил ладонь в моих волосах, растрепав их вместе с ветром. Я чувствовала, его желание, прижималась сильнее, извлекая из его горла стоны.
- Боже, Софи, я не могу, - он вдруг оттолкнул меня, - Это не выносимо, пожалуйста, отпусти.
Только после этой просьбы я осознала, что вцепилась в ремень на его джинсах. Кажется, притягивала его к себе.
Я разжала пальцы. Это так по-русски соблазнять парня в темном лесу стихами и бесстыдствами. Осталось только заняться сексом, спустив штаны, прислонившись к дереву, отмораживая все, что можно. Я зажмурилась, прогоняя наваждение, затрясла головой.
- Софи, я ...
Я закрыла уши руками, не желая слушать.
- Ничего не говори. Пошли отсюда.
Я почти бежала до машины. Зря торопилась. Мы оказались в замкнутом пространстве салона. Его было слишком много. Дыхание, голос, запах. Невозможно отвлечься. Я потянулась к магнитоле, но Кристофер перехватил мою руку на полпути.
- Софи, перестань, - решительно сердитый.
Никогда не злите Криса Мэйсона. Он в гневе еще более прекрасен.
- Уже перестала. И больше не буду начинать. Обещаю, - я пыталась вырвать руку, но он держал крепко.
- Если я не справляюсь с физиологией – это не повод чувствовать себя виноватой.
- Не поняла.
Кажется, мы оба запутались в мотивах и ощущениях. Неужели именно сейчас нужно расставлять все точки над «i»? Я совсем ничего не соображаю.
- У меня слишком давно никого не было. И ты мне об этом весь день напоминаешь, - он, наконец, отпустил мою руку.
- Хочешь сказать, что давно сексом не занимался?
Я тут о высоком вещаю, а ему потрахаться! Очуметь.
- Да, - Теперь Крис прятал глаза.
Ой, ну давай, засмущайся.
- Это можно исправить, - о, какая я коварная, - Сразу бы сказал.
- Ты серьезно?
- Вполне.
Я, наконец, справилась с зажиганием. Только сейчас поняла, что руки дрожат не только от эмоций, но и от холода. В ближайшем кафе взяла нам два стакана кофе. В голове созрел гнусный план. Достопримечательности его не интересуют. Экскурсия, литература, история России – тоже по барабану. Мы приехали телочку завалить в койку. У нас тут секс-туризм.
Молодец, Крис.
Улыбаешься? Улыбайся. Я тебе устрою каникулы.
Я сбросила скорость. А вот и решение твоей проблемы.
- Софи, это проститутки, что ли?
- Они самые, выбирай не стесняйся.
- Чего?
- Ну, ты же хотел. Хватай, посимпатичней, свернем в лесок. Тебе минут десять, наверно, хватит? Покурить успею как раз. Не стесняйся, я заплачу.