- Да я вообще не представляю, как теперь с тобой общаться, - я принял ее легкий тон, - Ты не пьешь, не куришь. Как вообще умудряешься расслабляться этом дурдоме?
- Трахаюсь.
Воздух заблудился по дороге в легкие. Я каким-то чудом умудрился не закашляться, только фыркнул.
Вот значит как...
- И как? Получается? – мои брови самопроизвольно ползли вверх на лоб.
- Трахаться? Почти всегда, - она засмеялась, оскалилась в дьявольской улыбке.
- Расслабляться, - уточнил я, пытаясь унять внутреннего зверя, который начал расцарапывать в кровь мои нервы.
- С переменным успехом, - ответила Софи.
- Неужели все, кто упомянут в твоей книжке, удостоились чести согреть постель автора?
Черт, я злюсь, меня несет. Но она первая начала!
- Ну... не все, - Софи отвела глаза, но улыбаться не перестала.
Не знаю, что бы я еще сморозил, но принесли заказ. Я сделал вид, что вилки, тарелки и еда интересуют меня намного больше, чем посетители ее койки. Неужели так и общаются цивилизованные люди?
Соня
Я ковырялась в тарелке, тайком поглядывая на своего визави. Кристофер накинулся на еду с таким энтузиазмом, как будто сто лет сидел на диете.
Дернул же меня черт за язык. Разрядила обстановку, блин.
Не может же он меня ревновать?
Бред.
Полнейший.
Имею я право вести бурную сексуальную жизнь?
Конечно!
И необязательно ему знать, что я этим правом не пользуюсь.
Почти...
Кто он такой, чтобы выворачивать мне душу наизнанку?
«Он Кристофер Мэйсон», - тут же подсказало сердце.
И кто тебя спрашивал, интересно? Весь день сегодня не в тему. То колотишься, то болтаешь.
«Я просто отражение твоих чувств. Ты любишь его», - снова голос изнутри.
Кто б тебя спрашивал!
«Ты спросила, я ответил. Я часть тебя. Главная часть. Лучшая часть».
Ну вот. Нечем крыть.
А ведь когда-то и Крис был частью меня. Не менее важной. Не менее прекрасной. Когда-то во мне стучало два сердца, и с обоими я вела разговоры.
А что теперь?
Прикидываюсь богемной сучкой, которая трахает своих же респондентов, а потом пишет про них гадости.
Тьфу.
Самой противно.
Ему, наверно, вдвойне.
Сидит, молча уплетает, не смотрит на меня. Опять я его разозлила, все испортила.
Наверно, все хорошее, что было с нами ушло вместе с малышом. Мы не уберегли его, не уберегли себя. Казалось, так просто – не видеть, не вспоминать, идти по пути наименьшего сопротивления.
Почему сейчас это кажется таким глупым, почти детским решением? Он ведь не хотел меня отпускать. Он был готов на все... Он хотел быть рядом.
Не могла я ему позволить. Хотела, но не могла. Не видеть Криса Мэйсона казалось для меня лучшим решением. Забыть его. Стереть из памяти.
Не так это просто.
Первый год я еще болела им. Каждая мысль о Крисе, каждое упоминание о нем в прессе, каждая улыбка с афиши убивали меня снова и снова. Но потом...
Потом Нью-Йорк и ЛА.
Америка словно излечила меня.
И мужчины.
Я полагала, что Мэйсон редкостный засранец, самовлюбленный бабник и просто придурок. Но на фоне тех, с кем я общалась, Крис выглядел очень даже ничего. Сносно.
Скоро я сама стала отслеживать новости о нем. Съемки, фильмы, премьеры.
И слава богу. Иначе могла бы на шоу лишиться чувств. Или язык проглотить. Не знаю, что хуже.
Хуже, наверно, то, что я холодная пустота, которая морозила меня все эти два года после выкидыша, вдруг стала отступать. Крис словно растопил мою окоченевшую душу. Хотя сам же ее и заморозил.
Я все это время стремилась к эфемерным высотам, а вернулась к нему. Круг замкнулся.
Решай, Соня. Что ты выберешь?
Вырваться, постараться опять сбежать?
От себя.
От него.
Нет!
Я хочу еще раз. Желаю его себе. Хоть кусочек, хоть крупицу.
Холодок дыхания на щеке – свежий ветер.
Легкое касание пальцев – электрический ток.
Губы на моих губах – мягкий бархат.
Наши тела, сплетенные воедино. Я – его продолжение. Наш ребенок – наше продолжение.
О, боже.
Я сойду с ума.
Может, и не было глупостью – прятаться друг от друга?
Нет пути назад.
Верить, что он полюбит меня теперь? Такую. Вот уж вряд ли.
Я все та же заурядная девчонка из глухой провинции. Крис не дурак. Он помнит об этом. Его не проведешь шикарными шмотками и эмансипированными повадками. Но пока он, кажется, под впечатлением. И нужно этим пользоваться.
Вот он сидит. Протяни руку, забери свое.
Но...
Все «но» разлетелись в разные стороны.
Я хочу тебя.