Разговор оборвал звонок телефона. Черт, а я и забыла, что Тимошин обещал позвонить.
— Да?
— Привет, мышка, как ты? — Его голос звучал устало. Чем они его там так вымотали?
— Да нормально. Леська вон зашла. Так что жалеть себя некогда. Тим, ты сегодня вообще спал?
— Конечно. Странный вопрос, мышка, — усмехнулся он.
— У тебя уставший голос.
— Заботишься? Приятно, мышонок. Ты обезболивающее приняла?
— М-м-м… нет пока. Ночное еще действует. Тим… спасибо тебе. За все.
— Не за что, маленькая. Совершенно не за что, — пробормотал Тимошин. — Я вечером загляну, ты же не против?
— Нет, только… лучше позвони перед приходом, — предупредила я, понимая, что родители вряд ли обрадуются его визиту. А значит, надо успеть открыть первой.
— Договорились, — слегка удивленно согласился парень. — Лиз… у тебя там все в порядке?
— Все нормально. Просто слегка поссорилась с родителями. Не бери в голову.
— Да? Ну смотри. Тогда до вечера.
Попрощавшись, я сбросила вызов и, задумчиво глядя на медленно гаснущий экран, повернулась к Леське.
— Ты все-таки решила пересмотреть свои взгляды на общение с этим парнем? — Насмешливо вскинула брови она, но блестящие любопытством глаза выдавали ее интерес с головой.
— Что-то вроде. Мне нравится с ним общаться. Он хороший. Когда не выпендривается, — быстро добавила я, заметив понимающую усмешку Сориной.
— Ну, уже прогресс. Глядишь и…
— Ну уж нет. Давай не будем фантазировать, — закрыла тему я.
— Ну как хочешь, — вздохнула Сорина соглашаясь.
Тимошин пришел около девяти. Я успела и наболтаться с Леськой и послушать, как они с матерью обсуждают меня за чашкой пресловутого чая и еще раз поругаться с отцом, когда телефон, наконец, пиликнул сообщением 'через пять минут буду'. Не дослушав очередную папину фразу, осторожно поднялась с дивана и медленно поплелась в коридор. Пока Тимошин подходил к квартире, успела позависать перед зеркалом, оценивая свой не внушающий оптимизма внешний вид. Огромные синяки под глазами, веселенькой багряно-сине-желтой расцветки скула и опухшая расцарапанная губа. Н-да. Красотка. Как только Тимошин не испугался меня с утра?
Несмотря на то, что я ждала его, звонок в дверь все равно заставил меня нервно вздрогнуть. Быстро справившись с замками, распахнула дверь.
— Привет еще раз. Заходи, — посторонилась, пропуская. Тимошин как-то странно глядя на меня прошел в коридор, попутно расстегивая куртку.
— Лиза, кто там? — Встревожено выглянула в коридор мама. Увидев бодро поздоровавшегося с ней друга, она побледнела и уже открыла было рот, чтобы сказать явно что-то нелицеприятное, но я ее опередила.
— Хоть слово и я уйду жить к Леське. Я уже все вам сказала по этому поводу.
Мама поникла и как-то вся съежилась. Жалко и неприятно конечно так себя с ними вести, но это… Тим. И за общение с ним я готова и буду бороться. С кем угодно. Вчера я поняла это достаточно четко.
— Пойдем, — кивнула я Тимошину. Поняв, что он застыл на месте и не собирается сдвигаться с места самостоятельно, я взяла его за руку и буквально потащила в свою комнату.
— Лизка, я не понял, ты что, из-за меня поссорилась с родителями? — Как-то чересчур серьезно спросил Тимошин, едва за нами закрылась дверь.
— Нет. Не совсем то есть, — досадливо поморщилась я. — Они считают, что ты… как бы это сказать… не совсем подходящая для меня компания, что ли.
— Почему? — Полюбопытствовал парень, с интересом оглядывая комнату. Задержался взглядом на развешанных по стене фотографиях, покачал головой, но ничего по этому поводу не сказал.
— Прости. Тебе, наверное, не очень приятно это видеть? — Вдруг подумалось мне. — Но это память. Моя память о том, что когда-то все было по-другому.
— Ты была счастлива с ним? — Он кивнул на одну из наших с Димой фотографий. На ней невооруженным взглядом было видно, как нам с Антоновым хорошо друг с другом. Было хорошо.
— Конечно. Он… был необыкновенным. Ты даже не представляешь себе, каким он был.
— Ты до сих пор так сильно скучаешь по нему… — прошептал он, проводя пальцем по одной из фотографий.
— Конечно. Скучаю и люблю. — Я тоже подошла к стене. — Но я тебе уже объяснила, что учусь жить настоящим, помня о прошлом, но не зацикливаясь на нем. Поэтому не грузись пожалуйста. Обещаю тебе, я больше не буду вас сравнивать. Ты важен для меня тем, что это именно ты.
Тимошин молча прижал меня к себе. Судорожно вцепившись в его свитер я прижалась к парню.
— Ты обещал не оставлять меня, помнишь? — Чуть слышно всхлипнула я.
— Помню, маленькая, помню, — объятия стали чуть крепче. — Не оставлю и никому не отдам. Просто позволь мне это. Позволь быть рядом и защищать тебя.
Потом мы долго стояли и просто смотрели друг другу в глаза. Я когда-нибудь говорила, что у него необыкновенные глаза? Их взгляд притягивает к себе, заставляя забыть, где ты, что происходит вокруг и что хотел сделать еще пару мгновений назад. Хочется смотреть в них, не отрываясь, и молчать. Потому что все слова будут лишними, фальшивыми. Это как… единение на уровне душ, что ли. В какой-то момент я поняла, что мы уже не просто стоим, а танцуем. Тимошин осторожно ведет меня под какую-то одному ему известную мелодию.
Негромко пропел мне на ухо Тимошин. Продолжая медленно кружить меня по комнате, он одной рукой нежно прижимал к себе, а второй гладил меня по волосам, периодически прикасаясь к ним губами.
У него оказался приятный голос. С неожиданной хрипотцой, но такой обволакивающий и заманчивый, что я не выдержала и прижалась к нему сильнее, еще крепче сжимая руки у него на плечах.
— Я придумаю нам хэппи энд, мышка, — прошептал он, целуя меня в щеку.
Как просто оказалось чуть повернуть голову и встретить его губы своими! И мир словно перевернулся. Нет, нет так. Он словно встал на место. Вот. Это звучит правильней. Стал таким, каким должен быть. Моя точка равновесия.
— Ты — моя точка равновесия, Тимошин, — прошептала я, глядя ему в глаза и возвращаясь к поцелую.
С того памятного вечера прошел месяц. За это время я успела помириться с родителями, принявшими-таки мою дружбу с Тимошиным (ну а что еще им оставалось делать?), отметить Новый год — довольно скучно, надо-таки признать, потому что Тимошин дико извиняясь и отговариваясь заранее спланированной поездкой укатил куда-то со своей командой, Леська была занята своим Славой, ну а с бэндом мне тогда видеться не хотелось. Еще я умудрилась сдать сессию на отлично и съездить-таки на ту злополучную конференцию. Вот туда Тим меня сопровождал. И о чудо! Его поддержка помогла мне спокойно отчитать свой доклад, ни разу не запнувшись и даже не особенно покраснев. Синяки и ушибы потихоньку проходили, теперь гематому на лице вполне можно было замазать тональником. Правда, когда я пыталась пользоваться им дома и с Тимошиным, парень ругался и говорил, чтобы я не смела при нем использовать свои мазилки, мол я для него и так самая красивая. Правда, он потом еще долго ругал меня за тот неосторожный поцелуй. Ну да, он очень быстро из плавного и нежного превратился в напористый и страстный. И да, действительно инициатором 'повышения темпа' была я. Но почти сразу же зашипела от боли — Тим задел еще почти не зарубцевавшуюся царапину. Ох, и орал тогда Тимошин, напрочь разбив весь налет романтики. В общем, я тогда надолго обиделась и Тим еще неделю, наверно, подлизывался, пока я не сменила гнев на милость.