- Отходим! - Подал команду Непомнящий: всё что нужно, он уже знал - с подкопанной насыпью, поезд неизбежно терпит крушение. А дальнейшее лежание никакой выгоды не несёт.
Первыми встал тот, кому было назначено идти в авангарде, следующая пара, на сделанных на скорую руку носилках, понесла Ромашова: у которого сильно кружилась голова, и по его словам всё в глазах плыло. А Непомнящий, с двумя бойцами задержался для прикрытия отхода всей группы. Подождав пока не удалятся звуки шагов ходячих раненых, Иван дал команду на отход и для своей двойки. И тут его как током прошибло: он понял, что ощущает сильный запах паров бензина.
- Бегом отсюда! Поторапливайтесь! - Выкрикнул Ваня, вытаскивая из-за пояса немецкую 'колотушку‟ и откручивая с торца её рукоятки колпачок.
Он уже собирался вставать во весь рост и, приблизившись к цистернам на расстояние броска метнуть в них гранату. Однако над путями с рокочущим звуком вздыбился огненный шар, осветивший место катастрофы как небольшое солнце и Иван еле успел зажмурить глаза. Растёкшееся по земле топливо вспыхнуло, обдав округу горячей ударной волной, и пламя взвилось в небо мощным столбом. В нескольких метрах ближе к путям, от обдавшего их жара, вспыхнула пара небольших деревьев. Так что времени на поиски упавшего предохранительного колпачка больше не было, поэтому, Непомнящий просто бросил гранату в сторону занимавшегося пожара и помчался догонять своих подчинённых. И эта спешка была обоснованной, на путях пламя с самого начала бесновалось и ревело как в адском горниле, что грозило сильными взрывами цистерн: которые обильно облизывались языками бушующего огня.
- Бегом! - Подгонял и себя и своих подчинённых Иван: благо пламя огня прекрасно освещало окрестности, не хуже чем днём. - Быстрее братцы!
Глава 22
Пауль проклял тот момент когда на него обратил своё внимание этот сухопарый, абсолютно седой аристократ Максимельян фон Барнхельм. Этот потомок древнего рода служак, сейчас явно готовил Кальбеля на роль козла отпущения: гауптман физически чувствовал, как 'над его головой сгущались тучи‟ и вот, вот должен был грянуть разящий гром начальственного недовольства. А рядом не намечалось никакой кандидатуры на роль громоотвода.
В какой-то момент Кальбель воспрянул духом: узнав, что подразделение оберлейтенанта Нойманна понесло куда большие потери, проявив невероятную бездарность. Они по своей глупости подпустили противника на дистанцию клинча и не смогли оказать ему хоть маломальского сопротивления. Однако тот офицер погиб, и Пауль снова оказался единственным кандидатом на роль мальчика для битья. А погибшему неудачнику - как говорится вечная память и о покойниках или хорошее, или нечего...
Как следовало из рассказов выживших солдат, которыми командовал погибший позёр Нойманн, партизан, было около полусотни. Однако Пауль сильно сомневался в правдивости этой версии: как могли полсотни человек разместиться на двух телегах? Сомнения по поводу правдивости этих рассказов высказывал и полковой медик Эрик - осматривавший тела как солдат вермахта, так и пяти погибших 'партизан‟. То по его словам выходило, что на момент боя эти люди были мертвы - судя по стадии развития личинок насекомых, и другим косвенным признакам, убиты они были задолго до нападения на блокпост.
Этот мерзавец Эрик, рассказывал об этом появившись в штабной палатке через час после заката солнца. Из-за большого объёма информации, поступающей из мест, где проводилась спецоперация, многие службы были переведены на круглосуточный режим работы. Видимо доктор специально подгадал это время и его суховатый голос звучал под брезентовыми сводами штаба немного зловеще и таинственно. Его неизменный монокль в правом глазу, холодно поблёскивал на худощавом, покрытом глубокими морщинами лице, усиливая гнетущее давление тёмного дремучего леса - в этот момент, его близость ощущалась на подсознательном уровне ещё сильнее. Проще говоря, вся обстановка играла на руку рассказчику, чем он бессовестно и пользовался.
- Вот я осматриваю эти тела, и понимаю что эти люди никак не могли прийти на блок пост. Однако вижу что у убитых есть раны полученные уже после того как перестало биться их грешное сердце. - Рассказчик сделал многозначительную паузу и обвёл столпившихся вокруг него штабных офицеров своим без эмоциональным, выцветшим взглядом. - И тут, я вспоминаю про 'Атаку Мертвецов‟: ну ту, которая в прошлой войне состоялась при штурме крепости у местечка Осовице. И думаю. Так может это была не метафора? А вдруг Иваны умеют мифическим способом посылать в бой своих недавно погибших воинов?...
По телу Пауля пробежал мерзкий, леденящий душу холодок, благо он как недавно прибывший чужак стоял немного в стороне от всех: где не привлекал посторонних взглядов. Однако от него не укрылось, что доктор еле сдерживает смех и ему стало понятно, что Эрик просто издевается над своими слушателями. И отчасти ему это удалось: так как несколько офицеров стояли бледными как альпийский снег и с расширенными от ужаса глазами. А врач, тоже увидевший достигнутый его рассказом эффект, спешно прокашлялся - дабы замаскировать вырвавшийся смех и как небывало, продолжил своё повествование:
- ... Конечно же, я моментально отмёл эту бредовую идею и сообразил, что этому есть вполне простое, и весьма логичное объяснение. Эти трупы на самом деле были убиты далеко от разгромленного блокпоста. Но бандиты использовали их для маскировки - они прятались под покойниками: посчитав, мало ли что может произойти. Вдруг какой либо наш внимательный стрелок заметит, как 'убитый‟ моргнёт, или сглотнёт слюну или немного пошевелится. А так, у всех на виду лежат настоящие мертвецы, которые закрывают собой живых. Мне кажется, что моё объяснение весьма логично. И вполне проясняет коварство нашего врага.
Штабисты загудели, кто-то возмущался подлостью Иванов, кто-то подтрунивал над теми, чей испуг был наиболее нагляден. А Кальбель, принявший рассказ медика слишком близко, решил не рисковать и дабы не стать объектом насмешек, поспешно отошёл к стендам с картами местности, где начал в который раз рассматривать отметки указывающие где были боестолкновения с разбойниками, где они совершали свои диверсии и так далее. Везде, возле каждого обозначения стояла дата события, которое оно фиксировало. Вроде всё было знакомо, как-никак но после того как возглавляемое им подразделение понесло недопустимые потери - большинство которых было получено из-за дружественного огня, Пауля временно прикомандировали к штабу карательной операции на должность планшетиста. Спасибо что не отдали под трибунал. Так что он собственноручно всё это и наносил.
Видимо гауптман не был оригинальным в своём способе скрыть свою реакцию на страшилку доктора: справа от него остановились ещё два штабных офицера, которые стали усиленно рассматривать закреплённые на щитах и исчерченные яркими пометками листы. Впрочем, один из них тихо, но весьма возмущённо - скорее всего в большей степени возбуждённо шептал:
- ... Эти Иваны жуткие варвары. Это же надо, добровольно укрыться трупами своих сородичей-коллаборационистов, и всё это только ради того, чтобы поближе подкрасться к нашим парням. Ты прав Генрих, они не способны на честный бой - поэтому мы их всех уничтожим. Эту скверну надо выжигать калёным железом.
А Кальбель, чувствующий что нервная дрожь вызванная внезапно возникшим страхом, ещё не утихла решил держаться от всех на некотором расстоянии. Стараясь, чтоб всё выглядело как можно непринуждённее, он перешёл к соседнему - самому крупному стенду, с картой отражающей максимально больший участок территории. Расслабленный взгляд Пауля скользнул по уже выученной наизусть карте: