Ну конечно, а хуле еще можно сказать в такой момент. Классика жанра.
Клайд поступил очень мужественно. Под упорным пристальным взглядом моего несостоявшегося жениха он нащупал сбившееся покрывало, накинул его на меня и сел, скрестив ноги.
— Молодой человек, вас не учили стучаться?
Не смотря на всю катастрофичность ситуации и дикое желание сжаться в комочек и спрятаться, я чуть не хихикнула. С таким выражением лица Клайд обычно интересовался, почему не выполнено домашнее задание. Ему после этого «молодой человек» не хватило только жеста, которым поправляют очки.
Наверное, от шока я еще не совсем осознала происходящее.
Видя, что оторопевший Джоэл не особенно собирается сваливать, Клайд вздохнул, нашел трусы и принялся их деловито надевать. Это он вовремя, потому что на лестнице послышался топот, и в узкий дверной проем ввалились папа и мистер Адамсон. Я молча закрыла глаза.
Никогда не видела этих двоих в таком состоянии. Адамсон был близок к инфаркту, на лице и шее отца стало видно все вены. Еще бы, обесчестили дочку. Я полюбовалась на эту картину, замоталась в покрывало и на всякий случай спряталась за спину Клайда — это лучшее, что я смогла в тот момент придумать.
— Попрошу на выход, — дернул головой отец. На меня он даже не взглянул. Клайд легко пожал мою ладонь, натянул джинсы, встал и вышел. «Боже, — подумала я, — сейчас ему будут бить морду. Точнее, учитывая телосложение оппонентов, он этим двоим».
Все произошло так быстро… Я растерянно окинула комнату взглядом. К горлу подступил ком.
Джоэл продолжал тупо стоять у стены. Вскочив с постели, как была — в покрывале на манер римского императора — я накинулась на этого единственного козла отпущения.
— Джоэл! — заорала я, потрясая кулаком перед носом несчастного. — Какого члена вы вернулись? Все, а?
Адамсон-младший аккуратно отодвинул пальцем мой кулак, одернул свитер и с достоинством произнес:
— Мы вернулись отпраздновать знаменательнейшее событие нашей семьи.
— Какое, блин?
— Мина беременна.
Ну, заебись. У меня будет братик или сестричка. Этого еще не хватало. Так, а что значит «нашей»?
— Запомни, Джоэл, — прошипела я в лицо жениху. — Понятия. Наша. Семья. Никогда. А теперь — выметайся!
С каким удовольствием я хлопнула дверью. Вот разве что — это ничему не помогло.
Одевшись, компактно поплакав и даже успев умыться, я спустилась вниз. Сложно описать, насколько тяжело давался каждый шаг. И все же я спешила, как могла.
Клайд сидел, похожий на античную статую, красивый и очень-очень юный, несмотря на свою серьезность и напускную спокойность. Адамсон расхаживал по комнате. Отец стоял, скрестив руки на груди, а мама бормотала:
— Милый, нам не нужен громкий скандал… Пойми, если суд…
Что? Они хотят подать в суд? На кого? На нас с Клайдом?!
Я рванула к Хэдейку, встав рядом с креслом, в котором он сидел.
— Кэрол, отойди от этого маньяка сейчас же! — свирепость со стороны отца — что-то новенькое.
— Не отойду! Я…
— Делай лучше, как говорят, — тихонько шепнул Клайд.
И я опустила плечи, мигом растеряв всю ярость и решимость. Отойдя на пару шагов, но не сводя пристального взгляда с напряженного лица друга, я замерла, ожидая приговора.
В комнату ворвалась миссис Адамсон, стуча каблуками. Только ее тут не хватало.
— Я требую! — Взвизгнула она. — Я требую посадить этого педофила за решетку! А эту… малолетнюю правонарушительницу, в колонию ее!
— Совершенно верно, — подал голос отец. — Нужно звонить в полицию. Уж мы-то доведем дело до суда!
У меня по щекам снова покатились слезы. Злые, жадные дети, да чего вам в этой жизни не хватает? Почему вам надо еще коверкать и направлять куда бы то ни было мою судьбу?
Все было похоже на сумасшедший дом. Все орали что-то, стучали по столу. Клайд сидел молча, лишь иногда вставляя реплику или две, в основном, когда дело касалось оскорблений в мой адрес со стороны не в меру эмоциональной миссис Адамсон. Потом она умчалась наверх успокаивать бедняжечку Джоэла, который лишился полагающейся ему невесты, и стало чуть спокойнее. Я не слышала голосов, улавливая все на уровне эмоций. Я еще не отошла от потрясения всех этих секунд. У нас будет еще один ребенок. Его как-то назовут. Папа лишится контракта и спонсора. Я люблю Клайда, а он меня. Я еще чувствую внутри его тепло. Ничего уже не будет, как прежде.
Все продолжали друг на друга орать, а я почему-то смотрела на маму. Она избегала ко мне поворачиваться, но я знала, что занимает все ее мысли. «Мама, пожалуйста, — всем сердцем взмолилась я. — Хоть раз, сделай что-нибудь. Защити меня. Ну ты ведь мама. Пожалуйста».