— Сэр, вам вон туда — видите главные ворота? Здесь выход только для школьников.
Он принял меня за взрослого!
Конечно, все и раньше думали, что я старше, чем на самом деле, но совсем за взрослого меня еще никто не принимал.
Я мог бы ему сказать: «Я и есть школьник! Пропустите меня, пожалуйста».
Или я мог ничего не говорить, а пойти и еще немного полетать в «Космосе», раз уж такое дело.
То есть вариантов у меня было два, но почему-то в моей голове они очень быстро свелись к одному.
И я вернулся к «Космосу».
Аттракционщик меня узнал.
— А что, товарищу твоему летать не понравилось? — подмигнул он.
Товарищу?.. Я не сразу понял, что он имеет в виду моего папу.
— Слушай, парень, не хочешь мне помочь? Поработать подсадным пассажиром.
— Кем?..
— Ну, чтобы простоев не было. Понимаешь, когда клетка стоит пристегнутая к земле, это не лучшая реклама. Иной, может, и полетал бы, но боязно, да и не с кем, а я ему: как не с кем? Вон человек тоже хочет.
— Да пожалуйста, могу и помочь, — сказал я взрослым голосом и отошел в сторону — ждать.
Вот так получилось, что я сначала полетал с подростком, у которого мама наотрез отказалась входить в клетку, потом с другим подростком, который решил полетать на спор, потом со взрослым парнем — этот пришел с подружкой, но подружка оказалась толстовата для «Космоса». И еще четыре раза. Всего восемь. А с гравитацией у меня просто великолепно, так сказал аттракционщик. После каждого полета меня встречал праздничный обновленный мир, в котором все было так ярко, четко. И в восьмой раз ощущения были точно такие же, как в первый.
При движении вверх, как объяснил мне хозяин «Космоса», создается перегрузка в 4g.
— Четыре земных силы тяжести! Кто пробовал 4g, тот понимает. Сперва-то я настроил машину на 5g, но люди не выдерживали, хлопались в обморок. А это нехорошо, вредно для бизнеса. И как там живется на других планетах, где гравитация в несколько раз больше, чем на Земле? Не представляю.
В конце рабочего дня он купил пару хот-догов и чипсы, и мы с ним пообедали прямо в железной клетке. Магниты он отключил, так что клетка просто покачивалась на резиновых лентах высоко над землей. Раз или два мимо нас даже проносились чайки. Сверху Зачарованный Парк был похож на макет сказочной деревушки. А потом на одной из улиц деревушки я заметил папу — он быстро шагал мимо комнаты смеха. Я крикнул: «Такси! Такси!» — обычно это срабатывает, папа начинает озираться.
Он и заозирался, но смотрел только по сторонам, а не вверх. Никак не мог понять, кто зовет.
Вот и сейчас, наверное, та же история. Если ты меня ищешь, то где угодно, только не в небе — да, пап? Мне тогда было очень весело за тобой наблюдать. А тебе не очень — но это я понял уже потом, когда мы спустились.
— Ты где шлялся? Мы тебя потеряли. Девочки клялись, что видели тебя в автобусе, и вдруг на пол-пути в Бутл выясняется, что тебя нет!
— Меня там и не было. Я все время был тут — правда, мистер?
— Факт, — кивнул хозяин аттракциона. — Слушай, приятель, а в чем дело, что тебе не нравится?
— Я вам не «приятель»! Я его отец.
— Ну, положим, в сыновья вам он будет староват.
— Что значит «староват»? Ему всего одиннадцать.
— Что?!
— Просто он высокий не по годам.
— При чем тут «высокий»? У него вон борода растет!..
Так я впервые узнал, что у меня на лице появилась «ранняя растительность», как это называется в книжках про подростков.
А папа сказал:
— Лием. В автобус. Быстро.
Когда я наконец оказался в автобусе, все закричали «ура» и зааплодировали. Я подсел к окну и попытался разглядеть отражение своей бороды в стекле. Волосинки были тонкие, как нити сахарной ваты, их еще попробуй разгляди.
— Откуда они взялись? — спросил я папу. — Как думаешь, может, повылазили под воздействием гравитации, а?
И тут папа ни с того ни с сего взорвался.
— Ну вот что, Лием, я два часа тебя искал!.. И не я один, все таксисты графства тебя искали. Полиция искала мальчика, который, видите ли, исчез из автобуса неведомо как…
— Меня не было в автобусе.
— …неведомо как, прямо во время движения!
— Я не исчезал во время движения.
— А потом вдруг выясняется, что мальчик преспокойно развлекается в Зачарованном Парке! Угощается чипсами. Ну и как прикажешь мне себя чувствовать после всего этого?
— Можно порадоваться, например… Я же нашелся.
Он окинул меня свирепым взглядом:
— Угу, я радуюсь. В глубине души. Только в очень глубокой глубине, сверху не видно.
— Пап, прости, — сказал я.
А он мне ответил: