— Флорида… — начал я.
— Не надо мне ничего говорить.
— Я просто…
— Не надо мне ничего ГОВОРИТЬ.
— Я не…
— НЕ НАДО мне ничего говорить.
— Я ведь его даже ни разу…
— Не надо мне НИЧЕГО говорить!
— Но…
— Никогда, никогда, никогда не говори больше про моего папу, ясно? Ни единого словечка. Чтобы ты знал, мой папа — лучший. Он разъезжает по всему миру! И поэтому он дал нам такие имена — со всего мира. Он покупает мне подарки. Он называет меня Принцессой. Он НЕ забывает, когда у меня день рождения!
Выбегая, она хлопнула моей дверью. Потом она хлопнула своей дверью.
В книге «Беседы с подростком» ясно сказано: если ваша дочь-подросток захлопнула дверь, оставьте дверь захлопнутой. К дочери даже не приближайтесь. Пускай сначала успокоится. Все это расписано так убедительно, будто, если вы попытаетесь открыть эту злополучную дверь, будете немедленно распылены.
Поэтому я просто сидел и пялился в телевизор. Крутили очередной повтор «Сеанса со звездами» — тот выпуск, в котором появляется Дракула и начинает жаловаться, что его неправильно поняли: «Я всего лишь сажал людей на кол, тогда все так делали. А меня представили злодеем. Но это происки тогдашних массмедиа».
Внезапно дверь распахнулась и Флорида крикнула:
— Ты что, не видишь, как я расстроена? Ты должен прийти и утешить меня.
— М-м-м-м… нет, не должен. Захлопнув дверь, ты обозначила для меня свое личное пространство. Теперь я обязан его уважать и ни в коем случае не вторгаться.
— Не поняла… ты что сейчас сказал?
— Так написано в этой книге. — Я показал ей главу о захлопывании дверей из «Бесед с подростком».
Она сказала:
— Правильно, но это если бы у меня в комнате был телевизор. А у меня его нет, и мне скучно.
— Всегда можно почитать книгу.
Она посмотрела на меня как-то странно.
— Шучу, — сказал я.
Она посмотрела на меня еще страннее.
— Ты все-таки думаешь, что я тупая? — Нижняя губа у нее задрожала. — Хорошо, пусть я тупая, пусть…
А если она сейчас заплачет? Я по-настоящему испугался.
— Флорида, не плачь, не надо. Тут в книжке, в другой главе, написано, что когда подростки плачут, их надо обнять. Пожалуйста, не заставляй меня тебя обнимать.
— Тогда утешь меня как-нибудь по-другому.
— И совсем ты не тупая, — сказал я. — С чего ты это взяла? Ты очень много всего знаешь, просто это все не то.
— Что «не то»?
— Ну как тебе объяснить… Ты легко все запоминаешь. Знаешь имена всех этих звезд, с кем они встречаются и все остальное. В общем, с поиском и хранением информации у тебя полный порядок. Только это не самая полезная информация.
Флорида слегка приободрилась.
— Знаешь, а мне понравилось, как они меня сегодня обступили и начали мне все подряд растолковывать: и про плавучесть, и про давление с гравитацией. А я такая: ах, так воооот почему мы не разлетаемся на миллионы кусочков!.. Я же никогда об этом не думала. А ты и раньше все это знал, да?
— Не все, но кое-что. Ты же помнишь, я одаренный. И талантливый.
— Мог бы и меня чему-нибудь научить. В конце концов, ты вроде как мой папа, а папы должны чему-то учить своих детей, правда?
— Правда.
— Мой настоящий папа все время занят. У него гора важных дел. А ты не занят, и никакой горы у тебя нет. Вот ты бы учил меня чему-то полезному. А я бы учила тебя, как быть хорошим папой. Потому что эта твоя книга — совершенная чепуха, из нее ничему не научишься.
— Ладно, договорились.
Флорида очень долго задумчиво молчала, а потом сказала:
— Когда в телефоне память заполнена, мы удаляем сообщения, чтобы освободить место, правильно? Как ты думаешь, а в голове можно вот так же освободить место?
— М-м-м-м… не уверен. А зачем?
— Просто у меня там столько бесполезной информации! Вот я и подумала: может, можно попробовать всю ее удалить? И на ее место закачать что-нибудь полезное, а? Или это новое и полезное будет просто вытеснять старое и бесполезное? Ну, скажем, я узнала про гравитацию — и тут же забыла про Дженнифер Энистон и про то, как она боролась со своей депрессией.
— Ничего не понадобится удалять. У твоего мозга объем памяти гораздо больше, чем у телефона. Ты можешь просто добавлять новую информацию к старой, и все.
Флорида улыбнулась. Что-то в ней изменилось. Во всяком случае, такой довольной я уже давно ее не видел.
— Значит, я могу быть и умной, и глупой одновременно? Класс!
Да, как ни странно, в тот день кто-то за меня проголосовал. Все получили по одному голосу. Я думал, это Флорида, но она сказала, что нет. Наверное, это был кто-то, кто всю жизнь мечтал, чтобы его папа однажды не попал ногой в собственные штаны.