— М-да, — сказала она. — Неплохо прибавил.
— Семь дюймов — это уже не прибавка, — проворчал папа. — Семь дюймов — это уже мутация.
В первый же день в средней школе Ватерлоо я убедился, что я здесь выше всех. И учеников, и учителей. Новая школьная форма, которую мама покупала мне в начале лета, уже не годилась, пришлось заказывать блейзер самого большого размера, какой у них только бывает. А пока его не прислали, мне разрешили ходить в школу без формы, в обычной одежде.
Когда мы с мамой ездили за моим проездным, чтобы я мог бесплатно добираться в школу на городском транспорте, сотрудница в офисе автобусной компании не поверила, что я школьник, — пришлось возвращаться домой за свидетельством о рождении. А на следующее утро, когда я предъявил проездной женщине-водителю, она не поверила, что этот проездной — мои, и не пустила меня в автобус. Я послал маме эсэмэску, и мама прибежала на остановку, чтобы объяснить водителю уже следующего автобуса про мой рост.
— Ну, милая, — сказал водитель. — Рост ростом, а щетина щетиной.
Мама вздохнула.
— И что, мне теперь каждое утро сажать его в автобус?
— Видно, придется, пока мы все его не запомним.
В конце концов мама заказала мне паспорт, и я стал носить его с собой — на случай если еще кто-нибудь меня в чем-то заподозрит.
— Ну вот, теперь все окей, — объявил папа. — Паспорт защитит тебя от любых неприятностей.
Если бы.
Еще папа отдал мне свой старый мобильный телефон. Чтобы, если я опять потеряюсь — как тогда, в Зачарованном Парке, — меня можно было найти. У него на телефоне есть приложение «ДраксМир», а это, если вы не в курсе, — классная штука, просто космос! Оно определяет твое точное местоположение, объясняет, как попасть откуда угодно куда угодно, и показывает спутниковые фотографии из любой точки мира. Можно посмотреть извержения вулканов. Или приливы. Или лесные пожары. Короче, что хочешь. Мой папа обычно смотрит, в какой части города сейчас пробки.
В то первое утро, когда маме пришлось сажать меня в шестьдесят первый автобус, я всю дорогу до школы не вылезал из «ДраксМира». Разглядывал парки развлечений и аттракционы. Вот «Обливион» в парке «Альтон-Тауэрс», вот «Космическая гора» в парижском Диснейленде, и «Ужасы» в Камелоте, и токийский «Громовой дельфин», и «Воздушные гонки» — все как на ладони. Когда автобус выполз на Ватерлоо-роуд, я набрал на телефоне «Ватерлоо»: вдруг мне сейчас покажут спутниковое изображение меня в автобусе? Но вместо моего портрета на экран высыпались тысячи других картинок. Оказывается, Ватерлоо есть везде. Станция Ватерлоо в Лондоне. Порт Ватерлоо в Сьерра-Леоне. Ватерлоо в Бельгии. Можно обежать вокруг света, просто перескакивая с Ватерлоо на Ватерлоо.
В одних Ватерлоо водопады, в других — джунгли, или снежные вершины, или песчаные белые пляжи. Я только одного не мог понять. Предположим, человек решил жить в Ватерлоо и говорит себе: так, хорошо, пусть будет Ватерлоо, но только не вот это, с длинным белым пляжем. И не то, которое среди снегов Сибири. Нет, мне подавай то, которое с эстакадой, чтобы удобнее было добираться до Нью-Стренда…
Вот это у меня никак не укладывается в голове.
Казалось бы, можно легко все переиграть. Есть же «ДраксМир», который указывает направление в любую точку мира. И если ты взрослый — а не ребенок, у которого просто щетина выросла на подбородке, — тебе всего-навсего надо наполнить бак бензином и ехать прямо, потом направо, потом налево, а там смотришь — и вот уже песочный пляж, и снежная вершина, и коралловый риф. Нет, правда, взрослые вообще не умеют пользоваться своей взрослостью.
В школьном вестибюле ко мне сразу же подошла миссис Сасс, директор:
— Наконец-то… Том?
— Лием.
— Ах да, конечно. А я Лоррен. Ну, идемте.
Помню, я еще подумал: надо же, директриса представляется по имени! Это так по-дружески. А миссис Кендал из школы Жанны д’Арк вообще ни разу не сказала нам, как ее зовут.
Короче, «Лоррен» отвела меня в учительскую и начала знакомить с учителями. В смысле, она называла всех по именам, а они жали мне руку и говорили, как они рады и счастливы. Какая вежливая школа, думал я. Интересно, они каждого нового ученика так встречают? Это сколько же времени у них на это уходит?
Потом Лоррен объявила:
— Прошу любить и жаловать: Том… простите, Лием Мидлтон! Наш новый преподаватель медиаведения.