Дети вывалились из люка, хихикая и толкаясь.
— А знаете что? — крикнул Самсон Второй. — Оказывается, все не так!
— Что не так?
— Это не имитация. Мы правда в космосе! Только что у нас был водный бой на Луне.
Из его объяснения я понял, что играть в водный бой на Луне не так просто. Из бутылки струя вырывается нормально, но дальше летит как-то очень странно, будто по нисходящему графику. А чаще всего вообще не долетает, а к середине графика превращается в призрачное облачко — и исчезает.
Это потому, сказал Самсон Второй, что солнечный свет там прямой — нет атмосферы, которая бы его рассеивала. И температура градусов сто тридцать. Вода просто вскипает и испаряется.
Должно быть, это странное чувство, подумал я: стоишь в скафандре, тебе в нем комфортно и хорошо, но знаешь, что, если попытаешься его снять — вскипишь и испаришься.
К счастью, они не пытались.
От них немножко пахло петардами. Это оттого, что некоторые элементы лунной пыли прореагировали в «Одуванчике» с кислородом. Пыль они принесли на себе. Вернулись, покрытые ею с головы до ног, как трубочисты. На стене рядом с продуктовыми шкафчиками висел маленький пылесос — наверное, для крошек, если бы они вдруг появились неведомо откуда. Я заставил детей друг друга пропылесосить.
— Иначе сразу все догадаются, где вы были и чем занимались, — сказал я.
— А зачем вообще такая секретность? — спросил Макс. — Все-таки мы первые дети на Луне, этим можно гордиться.
А Флорида сказала:
— Да ладно, они все равно узнают. Как только кто-нибудь залетит туда в следующий раз, так и узнают. Знаешь, что мы там сделали?
— Не говори ему, — сказал Самсон Второй. — Пусть будет сюрприз.
— Ах да, — вспомнил Макс. — Вот, держите подарок. Лунный камень.
И он протянул мне серый камень с острыми краями — обычный камень из другого мира.
А насчет того, как у них все прошло, — раз я папа, то и расскажу как папа.
1. Как добирались. Просто отлично доехали. Дорога практически свободная, ну разве что пролетел один-единственный метеорный дождик.
2. Какая была парковка. Во-первых, там все абсолютно бесплатно. И парковочных мест — сколько угодно. Надо только посматривать, чтобы не въехать в какой-нибудь кратер или впадину. Вот не могу понять, что у них за подход такой: на Луне, видите ли, можно устроить нормальные парковки, а в Бутле никак?
3. Как было раньше. Была же программа «Аполлон», и постоянно кто-то туда летал, каждые несколько недель. Я думал: вот мы вырастем и тоже полетим на Луну — просто так, на каникулы. Ну и где эти лунные каникулы?
4. На какую умную мысль это наталкивает. Мы шли по Луне. Наши следы остались там, где раньше не было ничьих следов. И если после нас не придет кто-нибудь с веником, они останутся там навечно, ветра-то нет.
5. Про вчерашний футбол. Для футбола тут гравитации маловато, но зато у нас получился неплохой водный бой. Кто победил? Ну кто-кто, физические условия на поверхности.
После возвращения детей мы сделали еще один виток. Пройдя три четверти оборота, подключили двигатели ускорения — и сошли с лунной орбиты. Теперь мы летели к Земле. Все кинулись к окну — поглядеть, как Луна становится все меньше и меньше.
И тогда Флорида спросила:
— Пап, а ты как тут провел время? Не скучно тебе было?
— Да нет, нормально.
Можно, конечно, считать это совпадением — что папа позвонил мне ровно в ту минуту, когда включился мой телефон. Но это не совпадение. Просто он набирал мой номер несколько дней подряд, и как только появилась связь, нас сразу соединили. Он дозвонился, потому что звонил, и звонил, и звонил, — он же папа. И я должен заботиться о детях, как мой папа заботился обо мне, а его папа — о нем, потому что так было всегда. И на Земле, и среди звезд. Это такая мощная сила — как гравитация.
И я — ее часть.
В итоге всех нас спасла Флорида, точнее, ее смешная весомания.
— Согласно моим расчетам, — сказал Самсон Второй, — нам уже пора входить в атмосферу.
— Ты шутишь? — удивился я. — Нам же еще лететь и лететь.
Когда проходишь возвращение в атмосферу на «Орбитере», видишь прямо перед собой громадную Землю. Сейчас мы могли посмотреть в иллюминатор и тоже ее увидеть — и да, она была большая, но пока что круглая, и было совершенно ясно, что до нее еще далеко.
— Хотите сказать, что я допустил ошибку в вычислениях? Но это невозможно.
— Я хочу сказать, что до нее как-то далековато. И если честно, меня совсем не тянет прыгать с такой высоты.